Подчас у потомков в сознании происходит некий «сдвиг по времени». Тогда бывает трудно представить, что деятели культуры разных поколений могли тесно общаться или даже дружить. Такое недоумение сначала вызывает карандашный портрет Милия Алексеевича Балакирева (1837–1910) – композитора, пианиста, дирижера, педагога, главы «Могучей кучки». Возможно, от того, что идейным вдохновителем и основным немузыкальным консультантом этого кружка, куда входили М.П. Мусоргский, А.П. Бородин, Н.А. Римский-Корсаков и Ц.А. Кюи, был художественный критик В.В. Стасов, непримиримый антипод художественного объединения «Мир искусства», куда входил Л.С. Бакст. Но творческая встреча композитора и художника состоялась, и было это в Париже в 1907 году.

Карандашный портрет Балакирева был создан художником для программы парижских концертов «Пять исторических русских концертов», организованных С.П. Дягилевым с целью пропаганды русской музыки за границей. В программах (аннотациях) концертов публиковались биографические сведения о композиторах, их фотографии и портреты работы Репина, Бакста, Серова, пояснения к исполняемой музыке, эскизы декораций оперных постановок в России. Среди работ других композиторов исполнялась и симфоническая поэма «Тамара» М.А. Балакирева.

В руке художника черный карандаш становится «покорителем» бумаги, оставляя на листе небольшие, деликатные штришки, моделирующие лицо, и проводя решительную линию в трактовке одежды. Своим ученикам (а в 1906–1910 годах Бакст совместно с Добужинским руководил художественной школой-студией Е.Н. Званцевой в Санкт-Петербурге) художник говорил: «Смотрите, как у японцев. Делайте все время так, чтобы проходить углем по всей линии сразу, а не склеивать ее по кусочкам. Чтобы линия лилась, проводите ее всю одним сильным движением». И хотя он говорит об угле, к рисунку карандашом это имеет прямое отношение. И тот и другой материал моделируют форму только тремя возможными способами, это – линия, штрих и пятно, которые в портрете Балакирева свободны, экономны и выразительны.