Павел Третьяков собирал в числе прочих произведений искусства галерею «лиц, дорогих нации», – изображения известных писателей, ученых, художников, музыкантов. Портрет покойного художника Александра Иванова коллекционер заказал Михаилу Боткину. Третьяков писал ему о причине своего выбора: «Вы его хорошо знали и теперь у Вас – полагаю – остается еще в памяти его лицо <… > Мне кажется, если не осталось портрета его, то создать хотя довольно близкий теперь будет большая заслуга и честь, и Вам – самому жаркому поклоннику его – подобает эта честь».

Третьяков знал, что в мае 1858 года студенты Академии художеств Михаил Боткин и его кузен Сергей Постников пригласили жить в свою петербургскую квартиру Александра Иванова, прибывшего из Италии и привезшего картину «Явление Христа народу». Встречая живописца на пристани, Боткин отметил яркую индивидуальность его образа: «Я узнал его, так резко он выделялся из толпы». В июне полотно Иванова было выставлено в стенах Академии. 3 июля автор умер от холеры на квартире Боткина и Постникова, не дождавшись признания и славы. По свидетельству Боткина, его последним собеседником был Постников. Они оживленно разговаривали об искусстве и судьбе русских художников, когда Иванову внезапно сделалось плохо и через несколько часов он скончался.

Впоследствии Боткин и Постников разбирали его архив. Оба живописца написали посмертные портреты великого мастера в память о нем. Неоконченное полотно кисти Михаила Боткина находится в Эрмитаже.

Жизнь и творчество Сергея Постникова мало изучены. Большинство его полотен исчезли из поля зрения или не сохранились. Портрет Александра Иванова стал самым известным произведением художника. Работая над ним, Постников использовал литографию Петра Бореля (1860), которая была сделана по фотографии 1846 года.

Темная одежда, жест скрещенных рук, взгляд в себя – портрет отмечен внутренним напряжением и драматизмом. Иванов погружен в глубокие, печальные, наполненные болью размышления. Живопись портрета носит плоскостный характер в области фона и фигуры: Постникову недоставало впечатлений от живой натуры. Однако это качество изображения стало своеобразным художественным приемом: только страдающее лицо Иванова запомнится последующим поколениям как завет следовать аскезе творца, самоотверженно преданного работе.