На рубеже 1980–1990-х годов московский живописец Виктор Казарин был одним из самых активных участников московской художественной сцены: и арт-критики, и его коллеги отмечали не только большое количество персональных выставок, но также исключительную работоспособность автора.

Вхождение Виктора Казарина в среду неофициального искусства в середине 1970-х годов связано с его участием в деятельности Московского объединенного комитета художников-графиков, а также с творческой группой «21 московский художник», в состав которой входили Сергей Бордачёв, Борис Бич, Анатолий Лепин. На протяжении более пятидесяти лет, связывавших Казарина с неофициальным искусством, художник находился в состоянии постоянного эксперимента. Работая со средствами художественной выразительности, Казарин примерял на себя манеру самых разных модернистских стилей и направлений, от экспрессионизма до супрематизма. Неизменным оставалась приверженность художника станковой живописи, однако формат композиций варьировался от листа картона размером чуть более тетрадного до многометровых холстов.

«Портрет Л.П. Талочкина» принадлежит «неоэкспрессионистическому» периоду творчества Казарина. В 1980–1990-е годы в живописи художника вырабатывается манера быстрой работы с живописной поверхностью, заключающаяся в комбинации пятен, набрызгов, динамично прочерченных линий, нанесенных полупрозрачной масляной краской, и потеков битумного лака, создающих почти акварельный эффект растекающейся краски. Стремительный темп импровизационной работы над изображением без подготовительного рисунка сочетался с практикой обретения особого психоэмоционального состояния, вызванного многочасовой концентрацией, результаты которой сам Казарин сравнивал с автоматическим письмом.

Хорошо знакомый художнику образ собирателя «другого искусства» Леонида Талочкина, с которым Казарина связывала многолетняя дружба, оказался идеальным «объектом» для трансформаций: так, автор, выбирая схему погрудного портрета, создает целую серию изображений коллекционера, постепенно деконструируя персональные портретные черты до абстрактного изображения.

В череде этих метаморфоз «Портрет Л.П. Талочкина на желтом фоне» запечатлел его хрестоматийную «иконографию»: длинные седые волосы и борода, большие глаза и выразительные, «форсированные» черты лица, придающие образу неожиданное сходство с любимой Казариным фресковой живописью Древней Руси.