О происхождении и родителях представленной на портрете Марии Францевны Лопухиной (1785/89 – 1841/42) ничего не известно, но можно с уверенностью сказать, что девочка родилась под счастливой звездой. Она была воспитанницей Екатерины Петровны Лопухиной (1747–1830 (?)), принадлежавшей к старинному и богатому дворянскому роду. Будучи бездетной и незамужней дамой, Е.П. Лопухина относилась к своей воспитаннице как к собственной дочери, а когда та подросла, не только оставила ей в наследство родовую вотчину Спасское-Телешево в Клинском уезде Московской губернии, но еще и подыскала подходящую партию в лице князя Владимира Семёновича Львова (1771–1829), предводителя уездного дворянства и подполковника в отставке.

Портрет, написанный на рубеже XVIII и XIX веков, несет на себе печать эпохи сентиментализма. Художник располагает фигуру на фоне обобщенного, намеченного широкими мягкими мазками условного идиллического пейзажа. Подобный антураж нередко использовал в своем творчестве апологет сентиментализма В.Л. Боровиковский, в чем можно убедиться, глядя на самые известные его портреты М.И. Лопухиной, Е.А. Нарышкиной, Е.Г. Тёмкиной и целый ряд других. Как и его знаменитый современник, неизвестный создатель рассматриваемого полотна стремился передать эмоциональную взаимосвязь модели и природы. Ландшафтное окружение по замыслу живописца являлось той идеальной средой, которая способствует развитию естественных душевных порывов и добродетелей представленной юной особы. О простоте нрава и скромности модели можно судить по ее незамысловатому внешнему виду: распущенным темным волосам, свободно спадающим с плеч, и простому белому, облегающему фигуру платью, перехваченному под грудью широким голубым поясом.

Изображенная девочка-подросток явно не привыкла к роли модели. Героини портретов Боровиковского свободны и раскованны, а их тонкие душевные переживания, мечты или светлая грусть, явно рассчитаны на демонстрацию публике. В отличие от них М.Ф. Лопухина держится сдержанно и несколько замкнуто. Ее по-детски угловатая стройная фигура с заученной прямой осанкой смотрится слишком нарочито на фоне свободно развевающейся листвы и густых зеленых зарослей. Взгляд, направленный на зрителя, смотрит несколько отчужденно. Модель словно не стремится к диалогу с художником, не торопится играть роль экзальтированной сентиментальной барышни. Живописец, тонко уловивший и верно передавший душевный настрой девушки, создал образ, и сегодня пленяющий неподдельной искренностью, детской открытостью и задушевностью.