Изображение на резном рельефе – краткая редакция иконографии, созданной на основе легенды о битве святого Георгия с драконом (змеем). Истоками иконографии святого Георгия-змееборца послужили произведения античного и раннего византийского искусства, связанные со сценами сражений и охоты, а также победного триумфа богов, героев и императоров, поражающих копьем демона, врага, дракона, крокодила или змея, олицетворяющих темные злые силы в духовном и земном мире. Образ святого Георгия, всадника-змееборца, в искусстве Древней Руси известен с XI века (рельеф на каменной плите 1062 года алтарной преграды церкви Святого Димитрия Димитровского монастыря в Киеве).

Широкое распространение этой иконографии во всех видах искусства Византии, Грузии, Европы и Древней Руси X–XVI веков в первую очередь определялось восприятием образа святого Георгия в контексте Апокалипсиса. Особенно актуальным он становился при завершении первого тысячелетия от рождества Христова и седьмого тысячелетия по византийскому летоисчислению в 1492 году. Очевидно также, что дары «побеждающему», обещанные в апокалиптических посланиях к ангелам семи церквей (Откр. 2: 4), ассоциировались в христианском сознании с мученическим подвигом и святого Георгия.

В эсхатологических апокрифах, с которыми связывался образ святого Георгия в восточнохристианском мире и в Западной Европе, особое место занимает город Лидда (Лодд, Израиль), где сохранились руины базилики VI века над гробницей с мощами святого Георгия. По преданию VII века, именно на «воротах Лидды», или городского храма, Иисус Христос с копьем на коне должен поразить Антихриста. Это сказание возможно рассматривать как своеобразную контаминацию, свидетельствующую о существовании уже в VII веке изображения битвы святого Георгия с драконом, воспринятой через призму Апокалипсиса.

Если распространенная редакция «Чуда…» в искусстве остается прежде всего иллюстрацией первоначальной легенды, то в краткой редакции образ святого Георгия перерастает в символическое изображение борьбы добра и зла, света и тьмы.