Творчество Михаила Рогинского нередко определяют как «русский поп-арт», что связано с большой серией работ 1960-х годов. Чайники, примусы, спичечные коробки, кастрюли, газовые плиты – портреты скромных кухонных предметов были созданы в пятилетие, последовавшее за периодом отлученности автора от Москвы. После окончания Московского городского художественного училища, где его педагогом был М.С. Перуцкий, и затем Училища памяти 1905 года Рогинский на девять лет покинул столицу, скитаясь по провинциальным театрам, в которых работал художником-декоратором. В Москву он вернулся «немного иностранцем», и все неодушевленные, но родные обитатели коммунальной квартиры предстали перед живописцем в своей заостренной выразительности.

Сам художник с иронией относился к статусу поп-артиста, настаивая на совершенно разном культурном контексте в СССР и Западной Европе в 1960-е годы. «Дорожные знаки» Роберта Индианы он увидел только в 1965 году в журнале «Америка», который принес из библиотеки его отец.

В 1978 году Рогинский эмигрировал и обосновался в Париже. Именно здесь он создал свою «Коммунальную кухню». Художник говорил, что его воспоминания и фантазии о Москве, москвичи, которые «приходили» к нему во время работы над картинами в парижской мастерской, были совершенно реальны. Будучи отдален от предметов московского быта топографически, Рогинский максимально приблизился к ним интуитивно, внедряясь в их «интимную сущность».

Очень простой мотив – кухня в коммунальной квартире без людей. Раннее утро, жильцы еще не проснулись. Особое печальное обаяние среды, где каждый предмет, со своим характером, предоставлен самому себе, отдыхая от утилитарного назначения. Шкафчики с посудой на стенах, закрытые столы-тумбы со стопами вымытых тарелок, пустая газовая плита – всё замерло в ожидании суеты. Полумрак, в который погружены предметы, оставляет глазу только два цвета – теплый лилово-коричневый и серый. Мягкое, изысканное взаимодействие основано на точных наблюдениях. Серый в «Коммунальной кухне» – это свет пасмурного утра, а коричневый с лиловым оттенком – тот самый сурик, которым красили радиаторы, трубы, полы. Живописец фиксирует переход житейского – в «тихую жизнь», быта – в бытие.