Виже-Лебрен была одной из самых востребованных портретисток при дворе Людовика XVI, обласканной и королевой Марией-Антуанеттой. Она вряд ли когда-нибудь побывала бы в далекой и холодной России, если бы события Французской революции не вынудили ее провести в эмиграции долгие годы. Приехав в июле 1795 года из Вены в Петербург, она нашла самый теплый прием в кругу придворной аристократии.

Князь Иван Барятинский (1767–1825), сочетающий в себе безупречный художественный вкус и глубокое знание изобразительного искусства, стал для Виже-Лебрен не только заказчиком, но и добрым знакомым. В Петербурге, кроме портрета самого князя, она написала изображение его родной сестры А.И. Толстой (1796, частное собрание). Портретистка неоднократно упоминает его имя в своих «Воспоминаниях». Судя по тому, что художница называет его «молодой князь Барятинский», она, вероятно, еще в Париже была знакома с его отцом, Иваном Сергеевичем, который служил послом во Франции в 1775–1786 годах.

В «Воспоминаниях» художница описывает один курьезный случай, связанный с созданием рассматриваемого портрета. Во времена правления Павла I по приказу императора все дворяне должны были пользоваться пудрой для волос. Виже-Лебрен, сторонница естественной красоты, уговорила И.И. Барятинского прийти позировать без пудры. Князь согласился, но по дороге повстречал императора. Встреча настолько напугала его, что к Виже-Лебрен он вошел бледный как смерть.

Как можно судить по портрету, И.И. Барятинский не пострадал за нарушение указа, и художница закончила изображение таким, как задумала изначально. Небрежно растрепанная пышная шевелюра и драпировки глубокого синего тона, скрывающие фигуру, придают образу романтичную недосказанность. Расшитая золотом кайма по краю драпировки – единственная деталь, которая лишь намекает на высокий социальный статус модели. Короткими белильными мазками передается влажный блеск глаз, а насыщенным тоном и глубокими тенями художница придает пластическую убедительность полным губам. Эмоциональная подвижность лица дополняется живой и естественной, как бы случайной, позой.

В 1801 году И.И. Барятинский был причислен к русской миссии в Лондоне, где он вновь встретился с Виже-Лебрен. Там же портретистка написала второй его портрет (1803–1805, ГМИИ им. А.С. Пушкина). Одетый в модный английский фрак, князь на втором портрете предстает в образе светского денди и успешного дипломата. Живописная манера второго портрета отличается большей конкретностью и сухостью. Он уже не обладает романтическим флером раннего портрета из Третьяковской галереи.

Портрет происходит из собрания князя Барятинского в усадьбе Марьино Курской губернии. В той же коллекции находился и другой его портрет в юности кисти Ф. Рокотова (начало 1780-х).