«Смертный человек, бойся того, кто над тобой»
Вторая половина XVIII века
Размер - 90 x 75,5
Материал - дерево
Техника - яичная темпера
Инвентарный номер - Инв.58
Приобретено П.М. Третьяковым. 1890-1892
Икона «Смертный человек, бойся того, кто над тобой» является парной к иконе «Царь Птолемей Филадельф познает тщету человеческой жизни» (Инв. 57). Иконы-притчи – редкий образец произведений, созданных на основе аллегорических сюжетов, заимствованных из произведений народного искусства.
Иконы были приобретены П.М. Третьяковым для своей коллекции как произведения Симона Ушакова. Но уже в начале XX века исследователи пришли к выводу, что они были написаны не ранее начала XVIII века.
В центре композиции изображен стоящий на гробе юноша в княжеских одеждах. Над его головой в облаках – образ Господа Саваофа. Перед юношей изображен стол, уставленный предметами, символизирующими земное благополучие, а за его спиной – открытая дверь, через которую входит смерть в виде скелета. Поясняющая надпись убеждает человека во всеобщности закона смерти и содержит призыв бояться Бога и не надеяться на богатство.
Сюжеты обеих икон почерпнуты из синодиков, то есть книг с перечисленными именами умерших или живых людей для поминовения во время богослужения или в частной молитве, и отвечают темам, звучащим в русской книжности и фольклоре XVII–XVIII веков; в таких произведениях, как многочисленные вирши, «стихи покаянные» и знаменитое «Прение живота и смерти». В XVIII–XIX веках сюжет «Смертный человек» часто воспроизводился в лубке в качестве иллюстрации к стихам митрополита Стефана Яворского «Взирай с прилежанием, смертный человече…», а также в народных картинах, предназначавшихся для домашнего обихода.
Обе иконы были созданы одновременно и, возможно, одним художником. Мастер подражает манере иконописцев XVII века, соединяя традиции строгановских мастеров с особенностями «живоподобного» письма второй половины столетия. Однако архитектурные элементы, колорит, аллегорически-поучительный характер сюжетов, театрализованность их интерпретации, интерес к изображению инструментов для ученых занятий отражают дух XVIII столетия.