Серов был великолепным рисовальщиком. Он первым из русских художников возвел рисунок карандашом из статуса "простого наброска" в ранг самостоятельного произведения искусства. Данный рисунок исполнен с Иды Рубинштейн во время работы над ее портретом, который был задуман в 1909, а исполнен летом 1910.

Танцовщицу Иду Рубинштейн называли ожившей героиней модерна. У нее была нестандартная внешность: очень высокая («длинная, как день без хлеба», – писали в миланских газетах), субтильная и угловатая («Худощавая, как Дон Кихот», – говорил Луначарский). Экстравагантным были и ее манера держаться, и поведение. По свидетельству И.Э. Грабаря, «Серов видел Рубинштейн в Париже в роли Клеопатры, которую она танцевала почти обнаженной, и нашел в ней столько стихийного подлинного Востока, сколько раньше не приходилось наблюдать ни у кого. Он был до такой степени увлечен ею, что решил во что бы то ни стало писать ее портрет. Серов находил, что балерина дает не фальшивый сладкий затасканный Восток банальных опер и балетов, а сам Египет и Ассирию, каким-то чудом воскресшие в этой необычайной женщине. Монументальность есть в каждом ее движении — просто оживший архаический барельеф“, — говорил он с несвойственным ему воодушевлением”. Ида Рубинштейн не стеснялась нагой позировать художнику.

В карандашном рисунке особенно наглядно прослеживается путь мастера от натурной штудии к лаконичному изображению-знаку, выразительной краткости высказывания, тот поиск «идеальной линии», которому были подчинены последние годы жизни Серова.