Этот небольшой рисунок – малая крупица того почти утраченного наследия, что осталось нерадивым потомкам от творчества Петра Игнатьевича Бромирского. «Беспечный, не думающий о завтрашнем дне мечтатель, всецело погруженный в свое искусство, он отстранял возможность забот и вмешательства в свою жизнь, которое, как ему казалось, могло бы связать его свободу», – вспоминал позднее художник Сергей Романович.

Судя по приблизительной датировке, «Три грации» могли быть «послесловием» учебного рисунка в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в стенах которого Бромирский находился с 1906 по 1910 год на отделении скульптуры у С.М. Волнухина и П.П. Трубецкого. Но великие учителя в искусстве у него были и до училища. Приехав в Москву в 1904 году, он некоторое время жил в доме психиатра Ф.А. Усольцева, где познакомился с лечащимся у него художником М.А. Врубелем, ставшим его первым учителем в искусстве. В 1905–1913 годах Бромирский работал лепщиком в московской майоликовой мастерской С.И. Мамонтова на керамическом заводе рядом с Бутырской заставой. Одновременно с работой посещал училище. Мамонтовы очень ему благоволили и в 1910 году пригласили путешествовать вместе с ними по Италии; проездом посетив Вену, они жили затем в Милане, Антибе, Генуе, Риме, Неаполе. Но захватывающее путешествие прервала трагедия – смерть М.А. Врубеля. В связи с этим он срочно вернулся в Россию. Бромирским была снята посмертная маска с великого художника.

Как любой скульптор, он был прекрасным рисовальщиком. Рисунок «Три грации» выполнен уверенной рукой, художник резко и энергично очерчивает фигуры, с помощью деликатной растушевки добивается передачи объема фигур. Работа демонстрирует не только навыки в рисовании, но способность построить компактную группу, вписывая эти фигуры в неправильный шестиугольник.