Пьесу «Ошибка Смерти» Велимир Хлебников написал в 1915 году. Несколько раз делались попытки поставить эту «трагическую буффонаду» (так назвал ее О. Мандельштам); в первый раз в декабре 1917 года – инициаторами постановки были Николай Пунин и композитор Артур Лурье. Именно тогда Бруни начал работу над иллюстрациями и эскизами к спектаклю. Согласно семейному рассказу, Лев Александрович был невероятно увлечен пьесой: рисуя, он читал наизусть стихи Хлебникова. Постановка так и не была осуществлена. Но Бруни вернулся к этому сюжету в начале 1920-х и возобновил работу над «Ошибкой Смерти». В письме от 19 апреля 1921 года к Петру Митуричу он писал: «…день и вечер нужно работать Барышню Смерть…».

Из его эскизов сохранилось всего несколько рисунков (два из них находятся в Русском музее и два в Третьяковской галерее). Рисунки из коллекции Третьяковской галереи, скорее всего, относятся ко «второй» серии начала 1920-х.

Драма «Ошибка Смерти», написанная характерным для Хлебникова алогичным «заумным» языком и наполненная наслоениями скрытых смыслов и аллюзиями на ряд литературных произведений, была чрезвычайно сложна как для постановки, так и для иллюстрирования. «Мрачная, тяжелая вещь, подводные камни», – писал о пьесе Хлебников.

Ее сюжет разворачивается на балу Смерти, где Барышня Смерть и двенадцать мертвецов танцуют и пьют вишневый сок. Входит тринадцатый гость и просит напиток. Но свободного кубка нет. Вошедший требует у Барышни Смерти ее череп вместо чаши. Смерть отдает ему свой череп и предлагает выбрать из двух напитков, а он заставляет ее выбрать первой («Я налью две чаши – жизни и смерти»). Но Смерть без своего черепа ослепла, она не различает чаши («Я ослепла. Я не вижу. Мой череп у тебя, у силача»), по ошибке выбирает ту, что с напитком смерти, и умирает.

В изображении Барышни Смерти Бруни визуализирует текст Хлебникова, наполняя образ символическими деталями. Акцент сделан на ее слепоту – зияющие черные глазницы почти дословно иллюстрируют слова Смерти «Но где мой череп? Где глаза?». Отпечаток ступни на лбу намекает на попрание Смерти – ногу победителя на голове поверженной Барышни, но, возможно, и указывает на ее восклицание «Не обмани меня! Как женщина, когда ее ведут в застенок, обнимает ноги палача, так я обнимаю и целую твои». Страшный безгубый рот с тщательно прорисованными зубами выглядит и как непременный атрибут черепа, и как отсылка к фразе Барышни Смерти: «А нижнюю челюсть оставь мне».