Летом 1960 года, сразу же после окончания Суриковского художественного института, известный сегодня мастер монументального искусства и живописец Элеонора Жарёнова в компании однокурсницы отправляется на Северный Кавказ. Эта поездка, в первую очередь, была навеяна романтическим стремлением путешествия по местам великого русского поэта М.Ю. Лермонтова, но также она дала возможность познакомиться с природой и народным бытом этого края.

Важную часть поездки составляла работа на пленэре. Поднимаясь в горы с тяжелыми этюдниками, путешественницы искали красивые, запоминающиеся виды. Здесь же, в горах Кавказа, они имели возможность наблюдать за размеренными буднями пастухов. В один из дней Элеонора Жарёнова сделала карандашный набросок, а также небольшой этюд темперой, которые легли в основу живописного произведения, написанного в 1963 году.

В широком понимании запечатленный в картине мотив зачастую воспринимается традиционно, как часть национального колорита кавказских народов. Однако Жарёнову как художника молодого поколения интересует современность. Это выражено не только во внешнем облике изображенных на переднем плане пастухов, но и поддерживается окружающим их пейзажем: вдали по черной асфальтированной дороге несется зеленый автомобиль, а слева видны вагоны товарного поезда.

Живописные особенности картины в своей основе опираются на формальные искания 1920–1930-х годов, которые активно осваивались молодыми художниками в период хрущевской «оттепели». Самым знаковым в этом отношении произведением является картина Павла Никонова «Геологи» (1962, Государственная Третьяковская галерея), впервые показанная на знаменитой выставке «30 лет МОСХа» и которая композиционно очень напоминает это произведение. Однако в творческом становлении Элеоноры Жарёновой чрезвычайно важен и период учебы в институте, где она посещала мастерскую монументальной живописи Александра Александровича Дейнеки. Вспоминая первое появление выдающегося мэтра в мастерской, Жарёнова упоминает заданную им постановку, которая радикально отличалась от того, с чем студенты работали до этого: вместо перламутрового тела модели – загорелая натурщица на фоне голой серо-холодной стены. Чтобы справиться с задачей, Жарёнова написала теневую часть чистой окисью хрома, чем очень разозлила своего педагога. «Но для меня это была находка», – вспоминает автор.

В собрании Государственной Третьяковской галереи эта работа имеет значение произведения, характеризующего ранний период творчества Элеоноры Жарёновой, которое в последующем претерпело изменения.