Михаил Рогинский – один из мастеров, чье творчество стало определяющим для истории русской живописи конца 1960 – 1990-х годов. Личность Рогинского, его представление о роли художника и об искусстве в целом оказали влияние не только на ближний дружеский круг, но и на художников, вступивших на сцену современного искусства спустя много лет.

Несмотря на безусловную преданность Михаила Рогинского живописи, именно он – автор известной парадоксальной формулы: «Там, где начинается искусство, живопись почти кончается». По мысли Рогинского, живопись много веков служила «своего рода документацией», способом фиксации сюжета или объекта, но не средством выражения индивидуальности художника. Своей же задачей Рогинский видел возвращение к живописи как к ремеслу, инструменту отображения действительности.

Точка отсчета для произведений Рогинского – всегда человек. Однако собственно люди в его работах больше напоминают многократно умноженные тени, толпящиеся в очередях в магазине или на автобусных остановках, на улицах, во дворах, на вернисажах или домашних вечеринках. Гораздо больше индивидуальных черт несут в себе образы предметов, личных вещей и жилых пространств, замещающих человека в его отсутствие. Вне зависимости от места жительства художника, в Москве или в Париже, куда Рогинский переехал, эмигрировав из СССР в 1978 году, среда обитания человека в его работах оставалась неизменной: аскетичный советский быт, наполненный вещами, отмеченными следами многолетней службы, сделавшими их похожими на своих хозяев.

Характеристики, которыми Рогинский наделяет «главного героя» работы «Пиджак» (1992), присущи, скорее, искусству портрета: по силуэту разношенного, с замятым воротником пиджака несложно представить фигуру его хозяина, а особенность композиции – срезанный правым краем картона приподнятый рукав пиджака – придает неожиданную для неодушевленного предмета динамику.

Несмотря на почти монохромный колорит, в котором доминирует серый цвет, художник добивается ощущения тончайших модуляций. Он мастерски использует эффект просвечивания тона упаковочного гофрокартона, который послужил основой для живописи, сквозь нанесенный подвижными мазками полусухой кистью красочный слой. Контрастный темный контур подчеркивает границы форм, а заполненный разбеленным серым цветом фон создает ощущение плотной среды, выталкивающей проницаемую живописную поверхность в изображении на первый план.