Для романтиков начала XIX века характерно обращение к различным этносам. Они запечатлевали не только экзотические детали костюма и утвари, но и специфику национального характера. Особенно их привлекали культуры, где люди обладают сильным темпераментом, способностью открыто выражать эмоции, жить, подчиняясь душевным порывам, а не разуму. С этой точки зрения наиболее привлекательными для романтиков оказывались итальянцы и, конечно, испанцы.

Жительницы Андалусии имели репутацию страстных, соблазнительных женщин. Именно такой предстает андалузянка на картине Штейбена, главной задачей которого стала передача ее живого, порывистого нрава. Горячий темперамент выдает пристальный хитрый взгляд карих миндалевидных глаз, манящая полуулыбка. «Глаза севильянок состоят из мрака и блеска <…> – много тьмы и много света, – писал В.П. Боткин в “Письмах об Испании” (1845), – и столько в них дерзкой выразительности, что, поверьте, нужно обжиться здесь для того, чтоб не чувствовать от них особенного волнения <…> Она сначала потупляет глаза и, поровнявшись с вами, вдруг вскидывает их: внезапный блеск и пристальность взгляда действуют, как электричество. А это еще взгляд равнодушный!»

Похожий образ влюбленной андалузянки создал в 1862 году в одноименном стихотворении В. Крестовский:

Андалузская ночь горяча, горяча,В этом зное и страсть, и бессилье,Так что даже спадает с крутого плечаОт биения груди мантилья!

И срываю долой с головы я вуаль,И срываю докучные платья,И с безумной тоской в благовонную даль,Вся в огне, простираю объятья...

Обнаженные перси трепещут, горят, –Чу!.. там слышны аккорды гитары!..В винограднике чьи-то шаги шелестятИ мигает огонь от сигары…

Художник достигает максимального декоративного эффекта благодаря картинности позы и жестов героини, яркому, праздничному колориту. Форма строится плавными, округлыми линиями: и красивые, мягкие, с удлиненными пропорциями руки, и рассыпанные по плечам упругие черные косы. Вся фигура девушки со склоненной головой вписывается в полуовал. Живописец изображает мельчайшие подробности костюма: красные банты, громоздкие украшения, тонкие кружева, – кажется, что в арсенале юной испанской красавицы присутствуют все средства для создания неотразимо обольстительного образа. Для усиления декоративного эффекта Штейбен добавляет вазу с букетом цветов. Возможно, цветы призваны наполнить изображение дополнительным содержанием, вроде того, что сформулировал в одной фразе В. Гюго: «Жизнь – это цветок, а любовь – его мед».

Особое внимание художник уделяет ромашке в руках героини. Возможно, Штейбен просто изобразил ее в процессе гадания. Однако нередко модели на картинах художников-романтиков держат единственный цветок, имеющий некий символический смысл. Примером могут служить работы О.А. Кипренского «Цыганка с веткой мирта в руке» (1819), «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке» (1819), «Бедная Лиза» (1927; все – Третьяковская галерея).

По своей стилистике и задачам картина перекликается с работами других мастеров первой половины XIX века, принадлежащих к так называемому итальянскому жанру. Примеры таких произведений можно встретить и в Третьяковской галерее. Это «Пляшущая трастеверинка» П.М. Шамшина (1840), «Октябрьский праздник в Риме» П.Н. Орлова (1851), «Итальянка» О.И. Тимашевского (между 1854 и 1858) и другие.