Художник-нонконформист Владимир Титов, будучи учеником известнейшего педагога андеграунда Василия Яковлевича Ситникова, воспитавшего в своей «домашней академии» многих художников, продолжил и развил приемы, заложенные учителем. В 1982 году Титов отправился в эмиграцию, открыв для себя новые возможности искусства, но во многом сохранив оптику более раннего периода. Постоянно проживая в Париже, он много путешествует по всему миру, продолжительное время работал в одном из нью-йоркских сквотов, что позволило ему познакомиться не только с американским искусством, но и с повседневной жизнью знаменитого города.

Интересно, что, вернувшись из Нью-Йорка, где он в 1984 году побывал впервые, Титов сказал Рабину: «Оскар, это наш город. Там сразу ясно, что писать. Нью-йоркские дома нужно только вставить в раму, и это будут наши картины».

Судя по словам Владимира Титова, в Нью-Йорке, который для него в чем-то схож с Москвой, он смог бы, наверное, найти для себя новые темы. А в умиротворенно прекрасном Париже тем для него нет. Поэтому он, долгое время живя в Париже, пишет и рисует московские и вообще российские улицы и пейзажи. Его рисунки и картины технически безупречны, а кроме того, – это самое главное – они полны человеческого тепла и, будучи черно-белыми, как бы излучают свет. Картины и рисунки Титова вступают в противоречие с тем, что говорит о своем творчестве сам художник: «Я решаю в своем искусстве чисто формальную задачу. Меня в живописи интересует проблема формы в пространстве». И действительно, в его искусстве, как и в этой картине «American Dream», много острого, пронзительного.

Вслед за Оскаром Рабиным, создателем некогда нашумевшей «Помойки № 8», Титов отправился в путь за этим «человеческим, слишком человеческим». Тема некоей отверженности, бренности человеческого существования, привлекавшая художника еще в России, становится для него необходимой и единственной для решения живописных задач. Его «Американская мечта» наполнена иронией: ведь на монументальном полотне изображены два мусорных бака внушительных размеров. Надпись «American Dream» размашисто нанесена поверх всего изображения серебряной краской – «серебрянкой», которой в российской провинции красят могильные памятники. Форсированный масштаб произведения и землистые цвета напоминают некоторые произведения Ансельма Кифера, несомненно, знакомые автору, уже вписавшемуся в контекст европейского искусства. Художнику интересны физиологические отправления мегаполиса, как некая финальная история всех самых технически совершенных цивилизаций, оставляющих после себя лишь горсть праха, по которой последующие поколения археологов и философов восстановят погибший или погибающий этнос.