Человек в костюме XVIII века, в бархатных кафтане и кюлотах (штаны до колен, атрибут благородного сословия), в парике с валиком вокруг головы, аккуратными буклями и убранной в специальный чехол косичкой, с расшитой золотом треуголкой в руках, стоя спиной к зрителю рассматривает висящую перед ним на стене картину. Мы не видим ни его лица, ни того, что изображено на картине. Зато можем любоваться фактурой алого бархата, переданной удивительно реалистично, почти физически ощутимо: его ворсистая поверхность контрастирует с атласом белых обшлагов на рукавах, переливается разными оттенками, то теплыми, золотисто-розовыми, насыщенно алыми или густо-коричневыми, то серебрится холодными рефлексами дневного света, падающего из окон откуда-то слева и справа.

Акварель представляет собой натурный этюд, исполненный в Риме пенсионером Петербургской Академии художеств в костюмном классе какого-то из местных учебных центров.

Ее интересно сравнить с работами другого русского художника, Павла Чистякова, сидевшего во время этого сеанса рядом с Риццони, немного левее его. Этюды отражают индивидуальность каждого из живописцев, разницу в их восприятии окружающего мира и отличия в методах работы. Чистяков решает чисто живописные задачи и отказывается от деталей, отвлекающих внимание от главного, тогда как описательность композиции Риццони, ее выстроенность (изображена картина на стене, вероятно, действительно там висевшая, и натурщик, позируя, разглядывал ее, чтобы не было скучно; фигура натурщика обрезана ниже колен), тщательная передача фактуры тканей и парика привносят в сюжет оттенок жанровости. Не случайно название, которое дал этому произведению П.М. Третьяков, получив его в подарок от автора, – «Любитель живописи».