Объектом художественных и философских исследований Матюшина стал «мир как органическое целое». Выдвинутая им идея «расширенного» видения натуры, основанная на теории четвертого измерения, реализовалась в поисках пластического выражения изменяемости во времени цвета и формы как явлений природы. В основе творческих поисков Матюшина лежали научные открытия и философские теории рубежа XIX–XX веков; его увлекала идея передать в искусстве невидимые глазу органические процессы движения, роста.

Матюшин был восторженным последователем философа-эзотерика П. Успенского, чьей книгой о четвертом измерении «Tertium organum. Ключ к загадкам мира» зачитывались многие футуристы. «Художник должен быть ясновидящим, он должен видеть то, чего не видят другие. <…> Искусство видит больше и дальше, чем мы. <…> И оно ощущает бесконечные невидимые грани того кристалла, одну из граней которого мы называем человеком» ‒ это высказывание Успенского воспринимается как эпиграф к работам Матюшина на тему кристалла.

В 1914 году Матюшин начал работать над «Автопортретами-Кристаллами» и в течение 1914‒1919 годов создал серию рисунков и живописных произведений.

В кристалле Матюшин видел идеальную структуру, созданную природой, ‒ таинственную, завораживающую материю, растущую неуловимо для взгляда, меняющуюся во времени и пространстве.

В рисунках серии лишь намечено то, что Матюшин старался передать живописью ‒ многомерность кристаллической структуры, цветные переливы граней, ее внутреннюю подвижность. И скрытым смыслом этого сюжета было тождество одушевленной и неодушевленной природы, кристалла и человеческого сознания.

Рисунок из собрания Третьяковской галереи пластически фиксирует это тождество: сохраняется форма головы, намечен нос, глаз, рисунок скул. Вместе с тем форма дробится на грани, взгляд художника проникает вглубь кристаллической структуры. Эффекты рефракции, которые в живописных «кристаллах» Матюшина достигались при помощи цвета, в рисунке набросаны штрихами разного характера, растушевкой.