Лагрене, приехавший в Петербург по приглашению И.И. Шувалова в 1760 году с целью возглавить живописный класс Академии художеств, был убежденным сторонником барочной живописи. О его вкусах можно судить как по историческим композициям («Суд Париса» (1758), «Танкред и Клоринда» (1761)), так и по портретам («Императрица Елизавета Петровна – покровительница искусств» (1761, Государственный Русский музей). Наполненные барочным пафосом, динамикой и яркими красками, эти картины настолько мало похожи на интимный по характеру портрет де Лопиталя, что создается ощущение, будто живописец отступил здесь от своих обычных принципов. Однако указанный портрет также выполнен в русле барочной традиции, как и все произведения Лагрене.

Принадлежность к стилю выдает, во-первых, подчеркнутая натуралистичность изображения. Мастер скрупулезно передает одутловатое, покрытое нездоровым румянцем лицо пожилого и больного человека. Во-вторых – экспрессия, которой наполнено полотно благодаря свободной, фееричной манере исполнения, оставляющей открытой фактуру письма. Подвижная кисть и крупные цветовые пятна, которыми живописец строит форму, придают живое динамичное выражение старческому лицу.

В отличие от большинства барочных портретов середины XVIII века, включающих поясняющие атрибуты, указующие жесты, внешнее движение, образ маркиза выделяется своим камерным характером и аскетично построенной композицией. Он представлен зябко кутающимся в меховую муфту и подбитую мехом накидку. Чуть сгорбленная осанка лишена благородной выправки. Настороженный проницательный взгляд очень естествен. О высоком статусе Лопиталя напоминают лишь французские ордена Св. Духа и Св. Людовика. Во внешней простоте кроется новаторский подход Лагрене к изображению высокопоставленной модели, который нечасто использовался мастерами середины XVIII века. В качестве аналога можно привести портрет Марии Лещинской кисти Ж.М. Наттье (1748, Версаль).

Поль Галлучио де Лопиталь прибыл в Россию ко двору Елизаветы Петровны в качестве французского посла в 1757 году, когда после долгого перерыва между Францией и Россией начали вновь завязываться дружественные отношения. О прибытии Лопиталя и о первых годах его пребывания в России подробно написано в «Записках» графа де ла Мессельера, состоявшего в свите посольства.

Настоящий портрет был исполнен Лагрене незадолго до отъезда маркиза во Францию, который состоялся в марте 1761 года. Старость и болезнь Лопиталя послужили основной причиной его отставки. Его портрет хранился в императорском собрании и служил чем-то вроде прощального подарка двору.