Дмитрий Александрович Пригов занимает особое место в российском искусстве последней трети ХХ века. Известный прежде всего как поэт и художник, Пригов окончил Художественное училище, бывшее Строгановское, по классу скульптуры. И уже в ранней, самостоятельной, созданной вне официальных заказов скульптуре проявились черты свойственного его творческой практике синтеза искусств. В арсенал Пригова входили поэзия и проза, инсталляции и объекты, перформанс и видео, различные виды графики, эссе по искусству. Не случайно одно из стихотворений Дмитрия Александровича начиналось свойственной ему величаво-ироничной характеристикой: «Я не поэт, а деятель культуры».

Гибкая методология Дмитрия Александровича Пригова позволяла легко объединять язык концептуализма с поэтикой и иконографией соц-арта, вовлекая в оборот образы и формы исторических стилей. Так возник персональный эстетический космос Пригова, универсальным законом которого становится сквозная взаимообратимость изображения и текста. В его творчестве слово и изображение могут меняться местами, прорастать одно сквозь другое, им всегда сопутствует скрытая эквивалентность. Это многое объясняет в структуре и поэтике фигуративных композиций художника, образующих приговский «бестиарий» – аллегорическую портретную галерею обобщенных человеческих типов, культурных героев и политических фигур. Пригов портретирует не людей, а то, что может открываться ему за их текстами, картинами или поведенческими моделями.

Со временем «космос» Д.А. Пригова насытился «автохтонной» символикой, обзавелся вокабулярием сакраментальных слов. Впервые эти письмена проступили на страницах газет, ставших у Пригова материалом для настенных композиций во времена перестройки. Автор отчасти позаимствовал некую форму высказывания у государства, расставлявшего в городах прозрачные стенды с периодикой для коллективного чтения.

На странице газеты «Правда» от 24 июля 1987 года поверх печатного текста на фоне черного облака проступают, словно из мрака времен, подобно грозному пророчеству («исчислен, взвешен, разделен»), начертанному на стенах дворца вавилонского царя Валтасара, торжественные буквы, образующие слово «ГЛАСНОСТЬ». Над ним, как пометка переводчика, рукописная транскрипция этого же слова на латинице, как будто свидетельство нового этапа в жизни СССР, вестник скорых перемен, приведших к падению «железного занавеса».