Дмитрий Александрович Пригов занимает особое место в российском искусстве последней трети ХХ века. Художник и поэт, окончивший Строгановское училище по классу скульптуры, в своей творческой практике он освоил практически все виды современного искусства. В арсенал Пригова входили поэзия и проза, инсталляции и объекты, перформанс и видео, различные виды графики, эссе по искусству.

Уже в его ранних работах проявляются черты этого будущего синтеза. Оперируя языком абстракции, автор включал в сложные геометрические конструкции цветные «магматические» массы. Здесь впервые появляются «шахты», «пики», «колодцы», что затем войдут в «метафизическую» поэтику многочисленных инсталляционных эскизов. Параллельно происходил поиск объединяющей константы, собранной Приговым в базовую оппозицию «экстатического» и «канонического».

Гибкая методология Дмитрия Александровича Пригова позволяет легко объединять язык концептуализма с поэтикой и иконографией соц-арта, вовлекая в оборот образы и формы исторических стилей. Так возникает персональный эстетический космос Пригова, универсальным законом которого становится сквозная взаимообратимость изображения и текста. В его творчестве они могут меняться местами, прорастать одно сквозь другое, им всегда сопутствует скрытая эквивалентность. Это многое объясняет в структуре и поэтике фигуративных композиций художника, образующих приговский «бестиарий» – аллегорическую портретную галерею обобщенных человеческих типов, культурных героев и политических фигур. Многие персонажи Пригова гротескно зооморфны: «это не обыденные, а, так сказать, метафизические, небесные портреты, первоизображения персонажа». Пригов портретирует не людей, а то, что может открываться ему за их текстами, картинами или поведенческими моделями.

Со временем «космос» Д.А. Пригова насытился «автохтонной» символикой, обзавелся вокабулярием сакраментальных слов. Впервые эти письмена проступили на страницах газет, ставших у Пригова материалом для настенных композиций во времена перестройки. Автор отчасти позаимствовал эту форму высказывания у государства, расставлявшего в городах прозрачные стенды с периодикой для коллективного чтения.

Проступающее на странице газеты «Правда» за 24 июля 1987 года в окружении черного ореола загадочное слово «Initsiativa» пробуждает любопытство зрителя, заставляя его погрузиться в чтение статей в попытке понять, что «диктует перестройка», кто такой дозорный и к чему призывает «страница народного контроля».

Вместе с тем, абсурдизируя ближайший, перестроечный, контекст с его навязчивой «прогрессивной» риторикой, приговские «слова» возникают словно бы из мрака времен, подобно грозному пророчеству («исчислен, взвешен, разделен»), начертанному на стенах дворца вавилонского царя Валтасара.