В каждой стране среди художников есть выдающиеся мастера. Их называют «великими», они – цвет национального искусства, их воспевают, на них равняются. А есть художники второго плана (и это не оскорбительно). Они получили достойное образование, были членами самых популярных художественных объединений, участвовали на всех крупных выставках, но широкую известность у потомков не приобрели. Таким был Виктор Дмитриевич Замирайло. Печально звучат слова дочери художника Б.М. Кустодиева Ирины: «Странный и чудаковатый это был человек и, должно быть, бесконечно несчастный и одинокий».

В ранней молодости он, получивший художественное образование в Киеве, был приобщен Михаилом Врубелем к работе в Кирилловской церкви, а позднее помогал Виктору Васнецову в его работе во Владимирском соборе. Поселившись позднее в Петербурге, он дружил со многими мирискусниками и выставлялся на их выставках.

Он много и с удовольствием иллюстрировал классические книги. Такой для него оказалось «Путешествие Гулливера». Оставаясь одним из ярких и загадочных представителей романтического символизма в России, Замирайло работал с книгами подобной направленности.

Его могучий (по сравнению с лилипутами), чернобородый Гулливер хорош собой и даже несколько вальяжен. Он дружелюбен, не подозревая, какие козни готовят маленькие человечки (кстати, лилипутами их назвал Свифт, самостоятельно придумав это слово и введя его в обиход). Используя тушь и белила, работая кистью и пером, художник достигает удивительного эффекта: его работы похожи на гравюры. Не удивительно, что любимым мастером Виктора Дмитриевича был французский гравер XIX века Густав Доре, о чем несколько неодобрительно заметил Константин Сомов, посетив выставку Замирайло 17 января 1920 года: «Много прекрасных вещей, он мог бы быть замечательным художником, если бы ему подчас не мешала… рабская любовь к Доре».