Лампи-старший Иоганн-Баптист (1751-1830)
Портрет светлейшего князя П.А. Зубова
1793
Размер - 107,5 x 88,2
Материал - холст
Техника - масло
Инвентарный номер - Инв.5107
Поступило из Московского Публичного и Румянцевского музея. 1925
Тип мужского портрета, на котором герой изображен в кабинете в окружении книг и письменных приборов, зачастую в домашнем халате, был распространен в России во второй половине XVIII и начале XIX века. Портрет мыслился как послание о государственном муже, который и в домашнем халате продолжает радеть о благе Отечества. Среди подобного рода полотен – портрет С.В. Перфильева кисти неизвестного художника (1760-е, Третьяковская галерея), портрет графа И.А. Остермана кисти М.Ф. Воинова (1813, Третьяковская галерея).
Этот портрет был заказан придворному живописцу Лампи, год назад прибывшему в Петербург по приглашению императрицы. Он пользовался покровительством П. Зубова, а двумя годами ранее был художником польского короля Станислава Августа Понятовского.
Платон Александрович Зубов (1767–1822) – последний фаворит и ближайший советник Екатерины II. Он имел звание генерал-адъютанта. В январе 1793 года Зубов был возведен в потомственное графское Римской империи достоинство. Он оказывал большое влияние на принятие внешнеполитических решений, в его ведении находились польские дела. В начале 1793 года состоялся второй раздел земель Речи Посполитой, и карта польских земель, лежащая на столе, отсылает к этому событию.
Глобус, книги, пресс-папье, сургучная палочка для запечатывания писем, чернильница с песочницей для их высушивания и колокольчик для вызова прислуги – все атрибуты натурны. Они создают убедительный образ ведения государственных дел. Яркая внешность Зубова и атмосфера роскоши в портрете – кружево манжет и воротника, резьба лакированной мебели, царственный пурпур ее обивки, белизна холеной руки – усиливают парадное звучание портрета. Лицо на портрете отражает индивидуальные особенности внешности модели – близко посаженные глаза, орлиный нос. Легкое движение пальцев руки было условным приемом художника, оживлявшим портрет. Здесь этот жест, как и неопределенное выражение лица, обретает особое значение: перед нами лукавый царедворец, который через несколько лет примет участие в убийстве императора Павла I.
Портрет Зубова – один из ярких примеров придворной живописи позднего классицизма.