В картине «Квартет» кисти Льва Зевина – камерном изображении струнного ансамбля в момент концертного исполнения – отразились внутренняя музыкальность и тонкое чувство цвета художника.

Лев Яковлевич Зевин (1903–1942) принадлежал к предвоенному поколению молодых художников – выпускников легендарного Вхутемаса, жизнь которых была преждевременно оборвана войной. Вступив в художественную жизнь в 1925–1935 годах, представители этого круга живописцев и графиков развивали традиции своих выдающихся педагогов (Р.Р. Фалька, А.В. Шевченко и др.), держась в стороне от советского официального искусства. Наставниками Зевина на рубеже 1910–1920-х годов были крупные мастера, преподававшие в его родном Витебске: Пэн, Шагал, Малевич. Однако главным своим учителем он считал Фалька, для занятий у которого переехал в 1921 году в Москву. В мастерской Фалька во Вхутемасе Зевин обучался в 1921–1925, блестяще окончив курс с наивысшей наградой – поездкой за границу на четыре года (из-за отсутствия денег она не состоялась).

Тема музыки неслучайно возникла в творчестве Зевина. Из его воспоминаний известно, что в отрочестве у него «определили голос и сделали певчим в синагоге». Искусствовед А.Г. Ромм назвал Зевина «человеком с музыкальной душой». По свидетельствам современников, художник был необыкновенно музыкален, замечательно пел цыганские романсы, часто посещал концерты, дружил со студентами консерватории, и они нередко бывали у него в гостях в тесной комнатке в большой коммунальной квартире на 2-й Тверской-Ямской. В последние годы жизни художник писал портреты музыкантов, например своего тестя, скрипача Ефима Рабкина (1939), и известного скрипача Давида Ойстраха.

Картине «Квартет» предшествовал ряд этюдов, в которых варьировались характерные позы музыкантов. Работе присущ свободный этюдный характер и общая музыкальная тональность. Ритм движений увлеченных игрой музыкантов словно отражает вибрацию мелодий. Тонкость красочных отношений передает атмосферу, соответствующую музыкальным впечатлениям автора. В этой работе, как и во всем творчестве, Зевин сохраняет воспринятую им от своего учителя Роберта Фалька высокую живописную культуру, наследуя его любовь к «живописному тесту» и тонкий колорит.