Александр Васильевич Щипицын родом из Нижнего Новгорода, из крестьянской семьи, первые уроки профессионального мастерства получил в Нижегородском художественном техникуме у А.В. Куприна. Потом учился в Москве во Вхутемасе в мастерской Д.П. Штеренберга. После окончания Вхутемаса вместе с художником Г. Павильоновым и скульпторами А. Сотниковым и А. Зеленским был приглашен Татлиным для создания летательного аппарата Летатлин.

Щипицын – мастер картины. Он не писал с натуры, не делал зарисовок или эскизов. Сюжеты работ взяты из окружавшей его жизни рыбаков и крестьян деревни Взвоз на реке Керженец, где он охотился и рыбачил, никто там и не знал, что он художник. Картины складывались в его голове, подобно видениям, требующим жизни на холсте. Тонкость и прозрачность красочного слоя, нежность касания кисти и удивительная светоносность живописи, идущая от умелого использования белого грунта холста и лессировок, делают его работы подобными фреске и несут в себе значительность монументального образа. Здесь нет примет современности. Крестьянский мир и природа, увиденные им сквозь призму классического искусства, обладают удивительной цельностью и самобытностью. Картины Щипицына не вписывались в соцреалистическое художественное пространство и не выставлялись. Их ценили лишь друзья-художники, сохранившие наследие Щипицына после его ареста в 1943 году.

«Женщины, идущие за клюквой» – образ гармонии и единства жизни человека и природы. Традиционный осенний поход деревенских женщин за клюквой предстает в картине как эпическое хоровое действо. Группы женщин выходят на поляну из утреннего тумана и уходят дальше, растворяясь в дымке. В центре две женщины остановились, разговаривая друг с другом. Их крупные фигуры приковывают наше внимание. На мгновение поляна превращается в сцену, где есть главные действующие лица и «хор». Пространство картины по краям фланкируется высокими стволами деревьев, на переднем плане – ствол поваленного дерева и сухая ветка, задник – расплывчатые очертания осеннего леса. Нежные чистые краски зелено-голубых и охристо-рыжих тонов ранней осенней поры перекликаются с такими же цветами женских одежд, составляя единый цветовой аккорд.