Александр Васильевич Щипицын родом из Нижнего Новгорода, из крестьянской семьи, первые уроки профессионального мастерства получил в Нижегородском художественном техникуме у А.В. Куприна. Потом учился в Москве во Вхутемасе в мастерской Д.П. Штеренберга. После окончания Вхутемаса вместе с художником Павильоновым и скульпторами Сотниковым и Зеленским был приглашен Татлиным для создания летательного аппарата Летатлин.

Щипицын – мастер картины. Он не писал с натуры, не делал зарисовок или эскизов. Сюжеты работ взяты из окружавшей его жизни рыбаков и крестьян деревни Взвоз на реке Керженец, где он охотился и рыбачил, никто там и не знал, что он художник. Картины складывались в его голове, подобно видениям, требующим жизни на холсте. Тонкость и прозрачность красочного слоя, нежность касания кисти и удивительная светоносность живописи, идущая от умелого использования белого грунта холста и лессировок, делают его работы подобными фреске и несут в себе значительность монументального образа. Здесь нет примет современности. Крестьянский мир и природа, увиденные им сквозь призму классического искусства, обладают удивительной цельностью и самобытностью. Картины Щипицына не вписывались в соцреалистическое художественное пространство и не выставлялись. Их ценили лишь друзья-художники, сохранившие наследие Щипицына после его ареста в 1943 году.

«Вязальщица сетей» – один из самых виртуозных по исполнению и пленительных женских образов живописца. Едва очерченный легкий абрис фигуры перекликается с ритмом плетения сети и почти растворяется на плоскости не закрашенного белого грунта холста. Художник не скрывает процесса работы, оставляя карандашный рисунок, намечающий детали. Условность колористического решения, построенного на сочетании светлых серых и коричневато-розовых тонов в сочетании с белой плоскостью холста, излучающей свет, моделирует почти скульптурную форму, придавая изображению монументальность. А лирическое настроение, подчеркнутое тонкой моделировкой черт лица, мягким наклоном головы, игрой светотени и нежной кружевной оторочкой ворота, придает портрету особую притягательность, ставя его в ряд лучших женских образов 1930-х годов. Художник выявляет красоту и гармонию традиционного женского труда, уподобляя образ известным изображениям кружевниц или женщин за прялкой. Работа свободна от пафоса трудового энтузиазма, свойственных произведениям той эпохи.