Борис Орлов – скульптор, автор объектов, инсталляций, фотоколлажей, входит в круг лидеров соц-арта. В контексте соц-артистской практики создал оригинальную авторскую версию направления. Его концепция исходно предполагала «контр-эстетический» эксперимент, побуждая создавать работы, далекие от произведений коллег по художественной альтернативе, часто и вовсе не похожие на «искусство». Так получили широкое распространение всевозможные «гибридные» модели применения визуальных языков. Базовые идеи нацеливали на парадоксы в комбинаторике чужеродных знаковых систем. Возникали новые «жанры», где заведомо опускались вопросы внутренней интеграции формы, сохранявшие актуальность для большинства художников андеграунда.

Они же оставались значимы и для Орлова: скульптор по образованию, выпускник Строгановского училища, он никогда не пытался преодолеть в себе «первоинтуицию» пластического начала произведения. Это легко обнаружить в его сравнительно ранней, «аналитической» работе «Иконостас» (1975), где среди какофонии ассамбляжных контрастов и фактурных диссонансов отчетливо проступает ясная тектоническая структура.

Пластицизм в его произведениях развивался и нарастал с тем большей легкостью, что Орлов рано почувствовал себя «имперским» художником. Эту Империю автор мыслит скорее «метафизически», с равным успехом включая в свои замыслы и греко-римские, и византийские, и русско-советские мотивы, составляющие универсальный «имперский» космос его скульптурных инсталляций. Подобный дар стал особенно востребован в эпоху Перестройки, когда соц-арт вышел на публичную художественную сцену и стал задумываться о перемене способов репрезентации. Возникла потребность в новых формулах риторики, укрупнении, монументализации произведений для больших выставочных пространств, ясных, отчетливых знаков для стилистической идентификации.

Все эти качества интегрирует работа Орлова «Пантократор». Его циклопический бюст – как и подобает незримому божеству – представлен исключительно знаками отсутствия, точнее – отличия: «тело» Вседержителя собрано из наградных планок, медалей и перепоясано орденской лентой. В то время как на лестнице, ведущей к этому идолу Власти, лежит непроходимая ковровая дорожка – имитирующие ступени деревянные планки, на каждой из которых начертана директива: «стоять смирно». Образ «непроходимой дороги» навеян автору свидетельством послов при дворе Юстиниана, которых император пугал медными львами, изрыгавшими струи «греческого огня». Так, внешне абсурдистский пафос инсталляции художник осложняет столь же очевидной дистанцией почтения, давая зрителю понять, что перед ним не только иконографический памятник ушедшей эпохе, но и монумент памяти самому соц-арту, в итоге ставшему, как и его двойник-антипод - социалистический реализм, образцом Большого стиля.