Сергей Романович родился в Москве в семье инспектора опекунского совета Михаила Михайловича Романовича, выходца из села Теребуново Новгородской губернии. Художник отличался интересом к разным видам творческой деятельности: монументальная и станковая живопись, скульптура, графика и иллюстрация. Будучи подростком, в 1906 году Романович познакомился с художниками-авангардистами Михаилом Ларионовым и Наталией Гончаровой, которые жили с ним по соседству в Замоскворечье. Эта встреча предопределила будущие устремления юноши: в 19 лет он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества и уверенно встал на путь футуризма, дополнив знаменитый манифест «Футуристы, лучисты, примитив» и приняв участие в выставках «Ослиный хвост» и «Мишень».

В 1920-е годы Романович переосмыслил свой подход к творчеству и обратился к теме духовности, несмотря на произошедшие в стране революционные события. Библейские сюжеты составили основу его произведений и нашли свое отражение в ряде графических работ. Разные евангельские притчи были воплощены в оригинальной серии гравюр на картоне, созданной им в период работы преподавателем живописи в воронежском отделении ВХУТЕМАСа, и послужили началом развития темы истории христианства в дальнейшем творчестве мастера. Иллюстрации религиозных мотивов, в частности мытарств и скитаний блудного сына, составляют небольшой, но цельный цикл произведений, в котором Романович стремился сохранить традиции футуристического лубка с отсылкой на древнерусское искусство.

Притча о «Чудесном улове» была интерпретирована многими художниками, и Романович не мог обойти ее стороной: в процессе создания работы он вольно ссылался на классиков европейской живописи, заимствуя композиционные решения у Рафаэля и Рубенса. Сцена улова изображена уверенными динамичными линиями, с помощью которых художник материализует и лепит евангельский сюжет. Выбор материала и стилистика исполнения во многом были обусловлены контекстом постреволюционного периода и скудностью художественных инструментов. В то время художником использовалось все, что было в доступе: например, картон для вырезания печатной «матрицы» и штихель из спицы от зонта, монтированной на деревянную ручку.

Графическая работа поступила от жены художника, Марии Спендиаровой, которая работала с ним в Мастерской монументальной живописи при Академии архитектуры СССР.