Трактат «Собор воскрешающего музея» (1921) – главное теоретическое сочинение Чекрыгина, объясняющее смысл и предназначение графической серии «Воскрешение мертвых». Текст «Собора» сопровождается подзаголовком: «О будущем искусстве музыки, живописи, скульптуры, архитектуры и слова» и посвящением: «Памяти великого праведника и учителя Николая Фёдоровича Фёдорова».

В 1922 году Чекрыгин предполагал опубликовать свой трактат с иллюстрациями. Однако издание, уже анонсированное в журнале «Маковец», не состоялось из-за трагической гибели автора.

Этапная для русской культуры рукопись, сброшюрованная в прошитой нитками тетради (37×23,5), хранилась в собрании искусствоведа Василия Ракитина, от него перешла к Андрею Сарабьянову, а в 2022 году была подарена владельцем Третьяковской галерее.

Изучение рукописи и анализ графического наследия Чекрыгина позволяет утверждать, что свои последние, самые мистичные, рисунки он исполнял в качестве иллюстраций к конкретным главам трактата (по одному рисунку к главе).

Рисунок «Овладение метеорическим процессом» предназначен для главы с названием «Умиротворение стихий. Начало внехрамового действия (Регуляция метеорологического процесса)».

Главе предпосланы две цитаты из Фёдорова: «Астрономия будет обращаться к астро-регуляции, а человеческий род станет астрономом-регулятором, в чем и состоит его естественное назначение; орудия, придуманные человеком для взаимного истребления, станут средством спасения от последствий зла расхищения природы». Первая цитата эпиграфа взята из статьи «Музей, его смысл и назначение», вторая – из статьи «Падающие миры и противодействующее падению существо».

Рисунок аллегорически раскрывает заявленную тему. Задача человечества, согласно Чекрыгину, – соединение энергий искусства и научного знания в общую цель – преображение человечества во Вселенной. На этом пути победа над стихиями Земли – «астро-регуляция» – важнейший, поистине судьбоносный этап: «Не человек человеку враг, а подлинный враг его – сила слепая, несущая бури и грозы и весенние холода, град и стужу и мор и всякое ослабление и смерть всему живому».

Подчеркнутый минимализм рисунка (почти схемы) усиливает масштаб изображаемого явления. В наши дни и текст, и иллюстрация воспринимаются как прощальная проповедь художника.