Еще в юности, в начале 1960-х годов, выпускник Московской художественной школы, студент Строгановского училища и участник содружества «кинетов» Франциско Инфанте-Арана обнаружил, что искусство не обязательно должно воспроизводить образы реальности, что оно вообще может быть не «изобразительным». Инфанте выбрал геометрию в качестве универсального языка и способа познания мира, посвятив большую часть своей творческой жизни обретению «точки взаимодействия между искусственным объектом и природой, различить которую – призвание художника». Автор кинетических объектов и инсталляций, живописных и графических серий 1960-х, представляющих собой визуальные метафоры бесконечности, в 1976 году Инфанте сформулировал идею «артефакта» – искусственного, как правило, абстрактного геометрического объекта, помещенного в природную среду на время, требуемое для создания конструкции и фотофиксации полученного явления. Композиция фотографии, которая является конечным продуктом художественного действия, сформирована точкой зрения автора, поймавшего в объектив камеры преображенную искусством реальность. Суть экспериментов Франциско Инфанте, уникальных в русском искусстве второй половины ХХ века, – не «усовершенствование природы», но столкновение природы и искусства, вовлечение их в диалог. Впервые приобщающиеся к творчеству мастера зрители часто не догадываются, что перед ними не пример компьютерного или фотографического монтажа, а прямой результат того, что когда-то Франциско Инфанте и его жена и соавтор по ряду проектов Нонна Горюнова назвали «спонтанными играми на природе».

«Три круга над морем» представляют собой артефакт из цикла «Добавления», осуществленный Франциско Инфанте в 1983 году в Гурзуфе. Зависшие на границе моря и неба подобно диковинным летательным аппаратам, «нанизанные» на горизонт идеальные геометрические формы не только, как говорит Инфанте, «спасают от скуки красивости», но и «обеспечивают присутствие артефакта в своем символическом значении». Композицию не случайно фланкируют круги белого и черного цвета, как будто перенесенные в реальный мир из живописных супрематических композиций, отсылающие к «Всё» и «Ничто» Казимира Малевича. Эти инородные тела, разрушая привычную перспективу пейзажа, с одной стороны, создают своими плоскостями препятствие для проникновения взгляда вдаль, с другой – кажется, образуют пространственные дыры внутри очерчивающих формы окружностей. Между двумя объектами расположен такой же по размеру круг – зеркало, гладь которого нарушена отражением фрагмента покрытого галькой берега. Так натура стала частью пространственной и смысловой игры Франциско Инфанте-Арана, демонстрирующего способность художника «распоряжаться атрибутами самой природы».