«Самосожигатели» – одна из картин, посвященных истории раскола Русской церкви. Она создана примерно в то же время, что и полотна «Никита Пустосвят. Спор о вере» кисти Василия Перова (1881, Третьяковская галерея) и «Боярыня Морозова» кисти Василия Сурикова (1887, Третьяковская галерея), связанные с этой же темой.

Первоначальное название картины имело подзаголовок «Из времен гонения на раскол». Тем самым подчеркивалось, что художник отказался от обращения к конкретному историческому эпизоду. Изображены семьи раскольников, собравшиеся в избе-молельне. Они разложили вокруг хворост и запалили огонь, чтобы сжечь себя заживо. Согласно православному учению, самоубийство – смертный грех. Однако старообрядцы понимали акт самосожжения как очищающий душу, подобный крещению, и одновременно как способ сохранить верность своим убеждениям и спастись от наступившего «царства антихриста». Церковь осуждала самоубийства старообрядцев, которые носили в конце XVII века массовый характер, «зажигателей» преследовало правительство. Тема борьбы и гибели за идею была актуальна для современников Григория Мясоедова, наблюдавших аресты народовольцев и казни революционеров. Позднее художник признавался, что замысел исторической картины был навеян окружающей действительностью: «От современного движения анархистов мысль как-то сползла вглубь старины на самосожжение».

В композиции картины нет главных героев. Особое внимание привлекает фигура инока в темных одеждах, лицо которого наполовину скрыто капюшоном. На вытянутых руках он поднимает икону. К ней, образу Божьему, противопоставленному разгорающемуся огню, обращены взоры всех участников страшной церемонии. В молении воздеты руки. На исступленных лицах фанатиков видна готовность принять мученическую кончину. Фигуры плачущих детей усугубляют трагизм происходящего. Через несколько минут все герои картины погибнут.

Создавая свой вариант «картины-катастрофы», Мясоедов использовал опыт Карла Брюллова, заложившего основы этого жанра в России. Зловещее зарево огня, отсветы пламени на лицах, лежащая на первом плане фигура – таково наследие полотна «Последний день Помпеи» (1833, Русский музей).

Картина была продана Павлу Третьякову и вскоре показана на десятой передвижной выставке в Петербурге и Москве. В том же году, в дни экспонирования картины, не удовлетворенный реакцией зрителей художник принял решение дописать «Самосожигателей». Осенью Мясоедов специально направился в Харьков, где находился холст, чтобы внести в него исправления. Эта работа была завершена в 1884 году.