В фотоархиве Третьяковской галереи хранятся девять фотографий картин художника Василия Васильевича Верещагина, сделанных австрийским фотографом Виктором Ангерером. Первую студию в Вене Ангерер открыл в 1862 году, работал в Будапеште и Бад-Ишле. Его фотографическая карьера длилась более тридцати лет и охватывала как фотографию, так и производство фотоматериалов. Совместно с братьями, Людвигом (также известным венским фотографом) и Августом (арт-дилером), Виктор Ангерер с конца 1860-х годов владел целым рядом фотографических и смежных с ними предприятий: несколькими фотоателье, заводом по производству фотоматериалов, магазином по продаже аксессуаров и химикатов для фотолюбителей, литографской мастерской и издательством, художественно-фотографическим магазином. Занимался он также фотографированием и изданием репродукций произведений искусства, в том числе картин Верещагина, который одним из первых русских художников осознал значение фоторепродукций для популяризации и тиражирования собственных работ. Фотографии были сделаны в 1885 году, когда в Вене в Доме художников (нем. Künstlerhaus Wien) проходила персональная выставка Верещагина. В этом выставочном зале часто продавались фотоотпечатки с репродукциями, они пользовались большим спросом у посетителей. Кроме репродукций, на выставке продавался и каталог с небольшим количеством черно-белых иллюстраций. Верещагин отводил особую роль подобным изданиям, он сам писал вступительные статьи и пояснения, представлявшие собой этнографические заметки и личные впечатления художника.

Василий Васильевич Верещагин очень серьезно подходил к персональным выставкам, считая важным для понимания публикой творчества художника не только подбор работ, но и оформление залов, использование различных вариантов освещения и музыки в выставочном пространстве.

Выставка в Вене проходила в октябре – декабре 1885 года и имела огромный успех, ее посетили тысячи зрителей. На выставке было представлено сто сорок четыре произведения художника, в том числе более пятидесяти работ из палестинской серии и около тридцати из индийской, а также картины балканского цикла и на русскую тему.

В основном картины в сериях объединены по географическому признаку. Но есть у Верещагина небольшая серия, которая стоит обособленно – «Трилогия казней»: распятие в Риме, расстрел в Индии и повешение в России. Здесь художник выразил свое отношение к смертной казни как к жестокому и бесчеловечному акту. «Наблюдая за жизнью во время всех своих различных путешествий, я был особенно поражен тем фактом, что даже в наше время люди убивают друг друга повсюду под всеми возможными предлогами и всеми возможными средствами. Массовое убийство по-прежнему называется войной, в то время как убийство отдельных лиц называется экзекуцией», – написал Верещагин в предисловии к каталогу. В серию входят три работы, две из них – «Подавление индийского восстания англичанами» и «Казнь заговорщиков в России» – впервые были показаны на выставке в Вене и сфотографированы Виктором Ангерером.

На картине «Казнь заговорщиков в России» изображена последняя публичная казнь в царской России – повешение народовольцев. Софья Перовская, Андрей Желябов, Николай Кибальчич, Николай Рысаков и Тимофей Михайлов были организаторами убийства Александра II. Их казнили 3 апреля 1881 года на Семёновском плацу. По воспоминаниям современников, Верещагин, хотя и не сочувствовал народовольцам из-за их методов ведения борьбы, был возмущен расправой над ними. Картина была написана через три года после казни. Для работы над полотном Верещагин в декабре 1883 года поехал в Петербург, чтобы ясно представить себе обстановку, поговорить с очевидцами. Когда художник был на Семёновском плацу, пошел снег, которого не было в апреле. У Верещагина падающий снег – как прозрачный занавес между зрителями и сценой казни.

Полотно «Казнь заговорщиков в России» имеет драматическую судьбу. Картина была запрещена к ввозу в Российскую империю и демонстрировалась только на зарубежных выставках. В 1891 году ее продали на аукционе в Соединенных Штатах после успешного выставочного турне по американским городам. Затем работу купил живший в России французский подданный Левитон, которому удалось привезти ее в Петербург. У Левитона ее отобрала полиция. После революции полотно попало в Отдел охраны памятников искусства и старины при Наркомпросе, откуда было передано в Государственный музей Революции (ныне Музей политической истории России, Санкт-Петербург).