Валентин Серов с неизменным вниманием относился к постановкам произведений своего отца, композитора А.Н. Серова. В 1896 году художник принял участие в оформлении оперы «Рогнеда» для Русской частной оперы С.И. Мамонтова, а в 1898-м – оперы «Юдифь». В Мариинском театре эта опера не ставилась много лет, так как приглашенный на роль Олоферна Ф.И. Шаляпин решительно отказывался играть в старых костюмах и декорациях: они не соответствовали времени действия, разворачивающегося на сцене. Тогда было принято использовать костюмы из «подбора», то есть созданных для других спектаклей, но вроде бы близких по времени.

Шаляпин, а к 1907 году он был уже широко известен, предложил дирекции пригласить для оформления оперы «Юдьфь» своих друзей К. Коровина и В. Серова. Валентин Александрович погрузился в изучение истории и культуры древней Ассирии и Иудеи. Шаляпин вспоминал: «Серов с увлечением рассказывал мне о духе и жизни древней Ассирии».

В эскизе Серова для первого действия выбрана пустынная площадь маленького городка, погруженного в ночную дрему. Освещен только дом молодой вдовы, красавицы Эсфири. Хотя спектакль прошел с большим успехом, нашлись критические замечания: «О правдивости декораций не может быть и речи... В первом действии небо кажется совершенно черным, какое на юге бывает только ночью; стены же домов освещены ярким полуденным солнцем. Где художник видел такой световой эффект, я не знаю. Во втором действии сумерки, а здесь небо, наоборот, светлое; сумерки продолжаются добрых полчаса, между тем как на юге ночь падает меньше чем в пять минут» – писалось в одной из газет.

Подобное решение проблем освещения у Серова связано с условностью театрального зрелища. Художник, как и младшие товарищи по объединению «Мир искусства», стремился в декорациях отразить не сиюминутность, а вечность. Как предрешение будущей победы, обусловленной желанием Юдифи спасти свой народ, сияет ее дом.