Натюрморт с гранатами, виноградом и тюбетейкой
Патрон шедевра
Машков Илья (1881-1944)
Натюрморт с гранатами, виноградом и тюбетейкой
1909
Размер - 60 x 80,2
Материал - холст
Техника - масло
Инвентарный номер - Ж-748
Приобретено у И.В. Корецкой. 1975
Илья Машков принадлежал к плеяде молодых живописцев, объединившихся в общество художников «Бубновый валет», которые не только утверждали новые формы в живописи – они стали ниспровергателями авторитетов. Пиетет по отношению к творчеству старых мастеров сменился интересом к их техническим и технологическим приемам, композиционным решениям, с тем чтобы использовать достижения своих предшественников в собственном творчестве. Они создали новую, энергичную, подчас дерзкую по цвету живопись, провозгласив основой своего искусства привязанность к плоти вещей, к живописной свободе. Машков по праву считается одним из сильнейших даже среди могучих соратников, таких как Кончаловский, Куприн, Лентулов, Рождественский, Фальк.
Важнейшее место в творчестве Ильи Машкова занимал натюрморт. Именно в этом жанре его дар выстраивать композицию нашел благодатную почву. Постановки натюрмортов Машкова уникальны по своей гармоничности. Художник утверждал: «Я считаю, что поставить перед собой толково натуру – это значит почти сделать картину». Подобно мастерам-вывесочникам или знаменитым авторам фламандских и голландских натюрмортов XVII века, он полностью следовал логике жанра, с одной стороны, требующей специального «сочинения» предметной группы, с другой стороны, оставляющей свободу фантазии автора.
«Натюрморт с гранатами, виноградом и тюбетейкой», написанный в 1909 году, может служить прекрасным примером живописной манеры Машкова. Композиция из фруктов и включенная в нее в качестве доминанты тюбетейка (дань распространенному в начале ХХ века увлечению художников восточными мотивами), выложенная на темном фоне, светится интенсивными красками, еще усиливающимися благодаря толстому черному контуру, которым художник обводит фрукты. И композиция, и колорит картины заставляют вспомнить выразительную красочность расписных подносов и лубочных картинок. На первый план выходит живописная фактура, красота собственно живописи: не столько реальный цвет натуры, зависящий от источника освещения или времени суток, в которое пишется картина, сколько цвет открытой краски, лежащей на холсте.