В начале 1960-х годов Франциско Инфанте-Арана, студент факультета монументальной живописи Московского высшего художественно-промышленного училища, сблизился с кругом художников, архитекторов и инженеров, образовавших в 1962 году «Коллектив свободных художников» (с 1964 года – группа «Движение»). С творческой деятельностью этой группы связано появление и развитие кинетизма в советском неофициальном искусстве, направления, исследующего движение в самом широком спектре – от оптической иллюзии подвижности картинной плоскости до реального движения объекта.

Погружение в деятельность группы, знакомство с искусством русского авангарда, а также с произведениями современных западных художников Пьера Сулажа и Ханса Хартунга повлияло на формирование уникального языка Инфанте, синтетическая природа которого позволяет находить визуальные формулы сложнейших явлений окружающего мира. За более чем пятидесятилетний творческий путь, как в составе группы «Движение», так и самостоятельно или в соавторстве с супругой, Нонной Горюновой, художником были реализованы десятки проектов. Многочисленные живописные и графические работы, перформансы, кинетические объекты, проекты оформления общественных пространств и знаменитые фотосерии «артефактов» представляли размышления Инфанте о возможностях художника в осмыслении и интерпретации сложнейших явлений: устройства Вселенной, бесконечности, движения.

В начале 1970-х годов Франциско Инфанте, увлекшись идеей выявления новой формы творческой деятельности, возникающей на стыке изобразительного искусства и техники, создал концепцию архитектуры автономных искусственных систем в космическом пространстве: по словам художника, «искусство становится техникой, и <…> такому искусству суждено актуализироваться в космическом пространстве, скорее всего, в объектах космической архитектуры». Проект, отвечающий духу романтического подъема 1960-х годов, одновременно отсылает к футуристическим проектам художников-авангардистов, служащих для Инфанте важнейшим источником вдохновения. Среди них можно отметить «летающие» дома-коммуны Георгия Крутикова или город-кольцо «Сатурний» Виктора Калмыкова. Подразумевалось, что эти сооружения, созданные наподобие искусственного спутника Земли, полностью функциональны и могут быть использованы как среда обитания человека.

В основе конструкции «Ожерелья» – форма опоясывающей земной шар спирали, ставшей для художника визуальной метафорой бесконечности. Гигантское сооружение, постоянно меняющее свое положение на небесном своде, мыслилось как произведение искусства – «искусственное ожерелье на теле любимой планеты». Трансформации автономной искусственной системы могли бы наблюдать люди как на Земле, так и из космоса. Спустя много лет Инфанте, рассуждая о невероятной амбициозности идеи подобного преображения планеты, написал, что такой замысел «сродни молодому безрассудству», назвав свои юношеские представления о назначении искусства утопическими.