В картине, созданной на «пересечении» социальной серии и серии макабрических картин со скелетами, Коржев представляет традиционный советский жанр. Хотя показывать его было не принято, и находился он за пределами закона. Традиция выпивать «на троих» в укромных местах возникла после Постановления 1958 года, запретившего продажу водки в розлив. Бутылка идеально разливалась в три граненых стакана, а новая компания складывалась тут же, часто на подступах к магазину. Декорация из ящиков обозначает такое спокойное надежное укрытие от чужих глаз – на задах магазина, помойке, складе. Одежды скелетов – как биографии: на одном «буденовка», какие носили красноармейцы в Гражданскую войну, на другом – истлевшая форма Великой Отечественной. Скелеты тут – не только символы, образ тлена, но и единственно возможная плоть для хрупкой памяти о бесстрашных героях, атлантах, на которых надежно покоился советский миф. Третий в компании во плоти и в защитной куртке и кедах, в которых воевали в Афганистане. Военные формы поднимают очерк нравов (почти бытовой – если бы не скелеты) до большой истории, рассказа о судьбе трех воевавших-погибавших советских поколений.

Картина написана за два года до завершения Афганской войны, за несколько лет до падения советской власти, в «перестройку», ставшую для художника крушением привычного мира, покушением на моральные, нравственные идеалы, на гуманистические основы советского режима. Убежденный в высокой миссии художника, общественной значимости своего высказывания, Коржев рассказывает не бытовую историю, но свидетельствует об истине, говорит страшную правду – о том, как пьют, спиваются, погибают герои. Вместе со снижением общественных нравов, снижается и жанр, и стиль Коржева – от романтического до почти бытового. Так снижается и судьба – от подвига до смерти под забором. Вместе с писателями, публицистами художник обличает пьянство – одну из самых страшных бед России. В конце 1980-х Коржев не воскрешает, но призывает своих старых героев. И грубо приземляет их, погружает в «другую» реальность, где нет никому дела до героического прошлого. Последние главы самой важной для художника темы – военной, начинавшейся с цикла «Опаленные огнем войны», посвящены «разочарованию в столкновении человека с капиталистической изнанкой жизни, попирающей подвиг».