Образ несчастья, одну из центральных картин своей истории об «униженных и оскорбленных», Коржев назвал именами библейскими, дополнив их самыми обычными национальными отчествами. Прародители, первые люди на земле Адам и Ева, стали детьми Алексея и Петра. Хаос смыслов подобен тому, что возник на месте разрушенных советских иерархий с наступлением перестройки, резко изменив жизнь и творчество Коржева. Благополучный, признанный с первых шагов в искусстве, награжденный и обласканный властью художник в конце 1980-х – начале 1990-х сознательно принял сторону жертв, постарался услышать новое время, превратившее его героев в изгоев. Принял эту позицию и его диковинный, вбирающий все смыслы и стили язык – Коржев одновременно работал над библейской серией и изображениями потерянных людей и их перерождениями – уродами-«тюрликами». Живописец впускал героев одних историй в другие.

Адама и Еву в библейских картинах он также изображал потерянными, лишенными рая, в утратившем смысл и радость мире – подобно тому, как утратила их окружающая художника реальность. Коржев часто строил свой картинный мир на взаимодействии пары – мужчины и женщины. В разных его работах они любили, поддерживали, защищали. В аду «Адам Алексеевич и Ева Петровна» – почти одинаковые, равно опустившиеся, потерянные – сохраняют достоинство. Коржев не жалел ни себя, ни их, чуждых новой жизни, он честно свидетельствовал о временах, меняющих людей и судьбы. Моделей приглашал с ближайшего рынка и писал их, как говорил в интервью, без осуждения и печали.

Кажется, что герои эти ничего общего не имеют с теми, которых представлял Коржев в начале своей карьеры, – смелыми, отчаянными. Теми, кто «поднимал знамя», стремился к лучшему и большему. Человек, которым хотел восхищаться Коржев, претерпел страшные испытания, опустившись на самое дно, потерял надежду, но сохранил себя, выстоял.