Взаимодействие с культурным наследием прошлого, принимавшее разные формы в искусстве ХХ века, получило свое законченное и стройное выражение в живописной системе Дмитрия Жилинского. И если в произведениях середины 1960-х годов он обратился прежде всего к традициям искусства итальянского Ренессанса и древнерусской иконописи, то в следующие десятилетия не менее важным для него был опыт мастеров Северного Возрождения. Примером подобного творческого диалога современного художника с миром Арс нова стала картина «Молодая семья».

В ее основе, как часто бывает у живописца, лежат образы близких людей, написанные в конкретной, узнаваемой обстановке. Здесь изображены сын художника Василий и его жена Карина в интерьере дома Жилинских в Ново-Бутакове.

Интересной творческой задачей стало создание именно двойного портрета-картины, где оба героя представлены в тонком взаимодействии – не только внешнем, но и внутреннем. С нежным вниманием юный супруг смотрит на свою избранницу, ожидающую в скором времени рождения дочери. В состоянии самопогружения, столь естественном в ее положении, она стоит перед резным стулом из старинного гарнитура, который, вероятно, ей предложен, но остается пока пустым, акцентируя момент длящегося времени.

Перед нами тонко и внимательно срежиссированная художником композиция, в которой он рифмует современных героев с эстетикой образов Северного Возрождения, прежде всего со знаменитым «Портретом четы Арнольфини» (1434, Национальная галерея, Лондон) Яна ван Эйка. Вступая в диалог с признанным шедевром мирового искусства, Жилинский не допускает прямых заимствований или цитат, стремясь к творческому переложению великих традиций прошлого на язык современной живописи.

Созданный советским художником высокий образец, запечатлевший молодую пару в счастливый момент их супружества, не стал в дальнейшем жизненной реальностью. Пути героев портрета разошлись. Судьба Карины сложилась драматически. Ars longa, vita brevis est – невольно приходит на память латинское крылатое выражение.