К изображению обнаженной натуры Илья Машков обратился еще в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1908 году, занимаясь в классе В.А. Серова и К.А. Коровина, он выполнил серию «Натурщиц», в которой под впечатлением работ Анри Матисса, Анри Мангена и других фовистов неправдоподобно расцветил женские тела. На выставках эти картины вызвали шок. Критики язвительно предполагали, что автор обмазывает свои модели зеленкой и вареньем; строгий Серов сказал: «Это не живопись, а фонарь». Машкову пришлось покинуть училище. В середине 1910-х его страсть к радикальным экспериментам сменилась интересом к академической традиции. Из общества «Бубновый валет», учредителем которого он был, Машков перешел в респектабельное объединение «Мир искусства». Художник по-прежнему писал ню, но колористическая трактовка обнаженного тела в его работах 1914-1916 годов стала естественной, почти натуралистической.

В этом контексте «Натурщицы» 1918 года могут показаться неожиданным возвращением к ранним авангардным исканиям. Оно могло быть инспирировано педагогической деятельностью. Машков преподавал в собственной студии с 1904 года, но после революции 1917 года возглавил реформированное МУЖВЗ, ставшее Государственными свободными художественными мастерскими. Установка на соревновательность художественных течений и свободный выбор учащимися педагогов требовали определенности творческой позиции. Машков данной картиной как бы подтверждал свой статус смелого новатора, мастера «Бубнового валета».

Композиция строится на цветовом контрасте женских тел, оттененных драпировками дополнительного цвета (малиновое – зеленое, оранжевое – синее). В тенях кожа натурщиц приобретает неожиданные оттенки – голубые, синие, розово-малиновые. Но это не произвольная раскраска, а следование сезанновскому принципу, согласно которому каждый поворот формы дает новый цвет. При этом сама форма оказывается гораздо более крепкой и плотной, энергично вылепленной цветом, чем это было в ранних «Натурщицах».