Становление Владимира Немухина - одного из ключевых художников советского андеграунда, пришлось на тяжелое послевоенное время и последовавшие затем годы хрущевской оттепели. Борьба с «формализмом и космополитизмом» познесталинской эпохи, общее состояние культурного вакуума сменились коротким периодом либерализации, когда «железный занавес» вдруг приоткрылся и в закрытой стране оказались образцы актуального западного искусства. На художников «Лианозовского круга» (куда помимо Немухина входили: Лидия Мастеркова, Оскар Рабин, Николай Вечтомов, Лев Кропивницкий и его родители Евгений Кропивницкий и Ольга Потапова) выставки конца 1950 - начала 1960-х годов в Парке Культуры им. Горького и Сокольниках, где были показаны работы американских абстрактных экспрессионистов и европейских ташистов, произвели шоковое воздействие. Увлечение беспредметным искусством стало для многих из них актом приобщения к общемировому художественному контексту, который вскоре, уже после 1962 года, вновь оказался недоступным.

Абстракция для большинства представителей альтернативной художественной культуры была лишь экспериментальным периодом, за которым последовал возврат к фигуративной живописи. Для многих, но не для Владимира Немухина, который оттолкнувшись от беспредметных композиций конца 1950-х - начала 1960-х годов, сделал решительный шаг к использованию реальных предметов в качестве новых средств своего живописного арсенала. В 1965 году он открывает для себя игральную карту как художественный объект, который включает в картинную плоскость. Выведение этой заурядной вещи из бытового, развлекательного контекста, «знаковой системы житейских реалий в область чистой пластики» станет для него приоритетной художественной задачей на следующие несколько десятилетий.

«Натюрморт с картами» 1976 года – относится к программной для творческой биографии Немухина серии так называемых «ломберных столов». Художник опрокидывает на зрителя картинную плоскость, используя свой излюбленный ракурс «сверху-вниз». Форма разбросанных по поверхности «стола» игральных карт намечена едва уловимыми тонкими прямоугольными контурами, а точечные красные и черные пятна создают узнаваемый облик мастей. В плоскость холста также включены реальные карты, развернутые «рубашкой» вверх. Их поверхность покрыта полупрозрачным красочным слоем, что создает эффект сплавленности, слияния этих незамысловатых предметов с живописной средой. В нескольких местах видны имитации разрезов полотна разной длины и глубины, выполненные художником при помощи утолщения грунтового слоя (левкаса) и темной обводки. Изысканная, виртуозная живопись с многочисленными нюансировками и богатством фактуры противопоставляется предельной бедности мотива. В серии «ломберных столов» по меткому замечанию Андрея Ерофеева «речь идет о метафизическом образе бесцельной пустопорожней игры для убийства времени, которым Немухин выразил экзистенциальное переживание беспросветных лет брежневского “застоя”».