Улица в старом Каире
Патрон шедевра
Поленов Василий (1844-1927)
Улица в старом Каире
1881
Размер - 10 x 17,5
Материал - холст
Техника - масло
Инвентарный номер - Инв.2681
Приобретено П.М. Третьяковым у автора. 1885
В 1881–1882 годах Василий Поленов совершил свое первое путешествие на Ближний Восток – в Египет, Палестину и Сирию – с целью сбора материалов для работы над масштабным полотном «Христос и грешница (“Кто из вас без греха?”)» (1887, Государственный Русский музей). Вместе с князем Семеном Абамелек-Лазаревым и историком искусства Адрианом Праховым он почти два месяца изучал в Египте культуру этой страны разных периодов. Примерно столько же они путешествовали по Святой Земле, по местам, связанным с земной жизнью Христа. Побывали в Константинополе и Афинах.
Результатом поездки для художника стали многочисленные наброски, рисунки и серия из более ста этюдов с изображением природы, древней архитектуры Востока и местных типов. Поленов стремился к достоверной передаче в этих произведениях особенностей ландшафта, быта, костюмов, которые, по его убеждению, мало изменились с I века нашей эры.
Живописные этюды были показаны на 13-й выставке Товарищества передвижников в 1885 году. Впервые в истории русского искусства художник экспонировал подготовительные работы наравне с законченными произведениями. Практически все этюды приобрел с выставки Павел Третьяков, в связи с чем в Галерее до сих пор находится самая значительная часть этой серии.
Поленов выполнил в столице Египта несколько набросков и этюдов с изображением характерных примет старого Каира с домами-мазанками и минаретами. Художник создал выразительный образ восточного города при помощи всего трех контрастных цветов: голубого, практически белого в свету и фиолетово-коричневого в тенях.
Особенно восторженно его ближневосточные этюды приняли молодые живописцы, для которых подлинным откровением стало смелое отношение Поленова к цвету, передаче световоздушной среды и свежесть натурного впечатления. Илья Остроухов вспоминал: «Поленов в этих этюдах открывал русскому художнику тайну новой красочной силы и пробуждал в нем смелость такого обращения с краской, о которой он раньше и не помышлял».