Поздней весной 1907 года Н.П. Ульянов вместе с женой, А.С. Глаголевой, и с Е.В. и П.П. Муратовыми выехал в свою первую поездку в Италию. Путешествие началось в Венеции, затем друзья отправились во Флоренцию, а по пути посетили Равенну, Падую, Болонью и другие города северной и средней части страны. Под впечатлением от увиденного у Муратова родился замысел книги «Образы Италии», которая принесла ему широкую известность. Итоги постижения страны Ульяновым были скромнее: ряд акварелей и несколько картин. В мемуарах он признавался, что «почти не успел схватить ее черты, слишком взволнованный и счастливый. То немногое, что попало в альбом, очерчивает только счастливые видения, которые… пришлось остановить на своем торопливом пути».

Бόльшую часть произведений Ульянов посвятил Венеции, которая, по словам Муратовой, «навсегда влюбила [его] в себя, в свой вечный праздник». Своего рода опознавательным знаком города в лагуне стали для художника женщины, закутанные в традиционные черные шали (zendaletto), которые придают их фигурам величавую статуарность и подчеркивают «живописную общность с проплывающими мимо гондолами». Такие шали носили еще героини картин Джованни Беллини.

На акварели «Венецианки» горожанки в черных шалях застыли у парапета. За их спинами открывается вид на лагуну. Как и столетия прежде, ее воды бороздят гондолы и брагоццо (bragozzo), рыбачьи лодки под рыжими парусами, «маленькие первоначальные Венеции, пахнущие рыбой, овощами, смолой и солью», а по пляжу прогуливается «вечно движущаяся масса» туристов. На примере Венеции художник столкнулся лицом к лицу с непрерывностью сохраняющихся в ней бытовых традиций и преходящим характером современной культуры, воплотившейся в фигурках туристов. Подобно писателю М.А. Осоргину он сумел понять: «Тем и прекрасна Италия, что вечного в ней больше, чем временного, – вечного не только в предметах, но и в духе народа».