В 1907 и в 1912 годах Н.П. Ульянов совершал поездки по Италии, а позднее в мемуарах «Зовы Античности» признался, что, знакомясь с природой и культурой страны, он понял: «почти все свойственное прежним, приемлется современной душой, находящейся в круге вневременных видений». Источник таких видений он нашел, в частности, в «Метаморфозах» Овидия. В композициях на темы, подсказанные поэмой древнеримского поэта, Ульянов неоднократно обращался и к судьбе нимфы Сиринги, которая, чтобы спастись от домогательств Пана, превратилась в тростник. Часто возникают образы жертв мстительной Афины: Гераны, обращенной в журавля, или Антигоны, дочери царя Лаомедонта, ставшей аистом. Воссоздавая мифологические события, Ульянов, подобно многим современникам, “раскрывал” в сторону архаики их пространственно-временные границы, прежде замкнутые вокруг классического цикла.

В данной акварели художник изобразил мгновение, когда волшебное превращение Сиринги еще не свершилось, но вот-вот должно произойти. На первом плане — легендарная река Ладон, в которую бросилась нимфа, убегая от Пана. Сам лесной бог отсутствует — он появится в живописном варианте композиции, хранящемся в Саратовском художественном музее имени А.Н. Радищева, однако первозданная тишина природы уже нарушена быстрым темпом погони. Легкой стаей из чащи вылетают вспугнутые олени. Взволнованно всплескивают руками-ветвями нимфы деревьев, гамадриады. Взмывает в небо одна из героинь, обращенных в длинноклювую птицу, и грандиозные массы облаков, кажется, следуют за ее движением. Фигурка плывущей Сиринги слишком мала, чтобы стать смысловым центром композиции. Ее главным действующим лицом становится величественная первозданная природа. В записной книжке Ульянов дал определение произведению древнеримского поэта: «античное барокко», и во многом использовал принципы композиции этого живописного стиля, умело сочетав динамизм погони и устойчивость величественного мироздания. Действие замыкают, подобно кулисам, слева — могучие деревья, справа — поток воды, срывающийся из расщелины. Скалы, окаймляющие водоем, своей кристалличностью напоминают «горки» на картинах мастеров итальянского кватроченто, кроны деревьев очерчены обобщенным контуром. Так рождается образ мифологического мира, где свершающиеся метаморфозы выглядят такими же естественными, как и все процессы, свершающиеся в природе.