По воспоминаниям Н.П. Ульянова, в начале 1890-х годов он и его друзья, студенты Московского училища живописи, ваяния и зодчества, пристально следили за выступлениями на выставках В.А. Серова и К.А. Коровина. Их работы вызывали восхищение «своеобразной живописной техникой, а главное, какой-то пленительной свежестью». Серов стал для учащихся «одним из самых интересных художников, более близким … по возрасту и живописным задачам», и потому появление его в качестве преподавателя многие, в том числе и Ульянов, восприняли как осуществление мечты и как импульс для углубленных поисков нового языка искусства. От этого времени сохранилось лишь несколько произведений Ульянова, и среди них особое место занимает небольшая картина «Чистые пруды». За нее в апреле 1900 года он был удостоен большой серебряной медали и звания неклассного художника, которое давало ему право преподавать рисунок в учебных заведениях.

В картине Ульянов любуется праздничной атмосферой солнечного весеннего дня на бульваре, где нарядные люди прогуливаются среди деревьев, начинающих покрываться легкой сквозящей листвой. Колорит построен на изысканном сочетании серебристых и светлых охристых мазков, создающих вибрирующую красочную ткань, в которую органично вплетаются звучные удары красного и зеленого цветов. Сдержанная серебристая гамма, смакование «вкусного мазка», которые характерны для пластического языка произведения, шли отчасти от Серова, отчасти от Коровина, «первого гурмана живописи», вывезшего, по наблюдению И.Э. Грабаря, эти «приемы из Парижа и заразившего вскоре всех своих московских друзей». Точное определение дал ему в своих обзорах А.Н. Бенуа, выделив его как раннюю фазу бытования метода, когда мгновенные впечатления от натуры художник передает с максимальной точностью при минимальной детерминированности пластических приемов.