Василий Максимов, посвятивший свое творчество преимущественно жанровой живописи, очень редко обращался к пейзажу. В собрании Третьяковской галереи есть две небольшие картины, исполненные художником в 1877 году в саду около дома Третьяковых в Толмачах. Обе они были подарены жене Павла Михайловича – Вере Николаевне. На этюде, изображающем расцветшую яблоню с копной белых пушистых соцветий, есть трогательная приписка мастера: «Только ради сюжета позволяю себе оставить Вам, добрая Вера Никол<аевна> и в ожидании лучшего. От преданного В. Максимова 1887. 1 июня 8» – было адресовано хозяйке дома.

На небольшом полотне художником, с присущей его кисти тонкостью, выписан каждый листок, каждая травинка, при этом зритель будто чувствует тепло погожего летнего солнечного дня и аромат цветущего дерева. Живописец использует сочные изумрудные краски в изображении летнего сада Третьяковых, на фоне которого торжественно и жизнерадостно предстает белоснежная яблонька.

О Максимове и его семье с большой теплотой вспоминала дочь Третьякова: «В 1882 году, когда мы ездили с родителями в Петербург на святки, мы познакомились с его красавицей женой. У них были очень хорошенькие дочки – Лидия и Ариадна – и сынишка – Ювеналий. Василий Максимович иногда наезжал в Москву – и для нас это бывало праздником. Разговорам и рассказам не было конца». В свою очередь дочь Максимова писала: «Отец часто ездил в Москву, и, возвращаясь, с восхищением рассказывал матери о необыкновенном человеке Павле Михайловиче и его семье, называл детей по имени: Сашенька, Верочка, хотя они уже были подростками».

В моменты тяжелой нужды, которая часто посещала семью Максимова, художник не раз обращался к Третьякову за помощью. «Пожалуйста, Павел Михайлович, успокойте раба Божья Василия», – шутливо заканчивал живописец свое письмо с просьбой. Павел Михайлович иногда оказывал Максимову материальную помощь, сопровождая отправку денежных средств поклоном от себя и всей своей семьи. Максимов же не оставался в долгу и лучшие полотна с радостью уступал в цене своему другу и покровителю.

Когда Третьяков передал все свое собрание картин в дар Москве в 1892 году, Максимов писал ему: «Многоуважаемый Павел Михайлович! Нам, русским, можно гордиться, что еще ни в одной земле не было такого беспримерного по бескорыстной любви к просвещению человека, как Вы, наш художественный подвижник. Отныне не рассосется собранная Вами галерея, но сохранится навсегда в целости этот исторический памятник творчества многих поколений русских художников, собранный с многосторонним знанием жизни, доступным редким людям».

Взаимное уважение, любовь к русскому искусству и многолетняя дружба, не прерывавшаяся с годами, связывала имена Максимова и Третьякова.