Александр Аркадьевич Лабас – художник особого склада и своеобразного мировидения. Его, ровесника века, горячо интересовали новшества современной цивилизации, особая эстетика мира ХХ столетия. Техника была для него источником лирического вдохновения, заставлявшим с волнением все видеть и переживать. В своем интересе к мотивам современности, урбанизма, движения, труда, инженерии, к поэзии техники и города Лабас был близок другим художникам Общества станковистов (ОСТ), членом-учредителем которого он был. Созданная человеком техносфера особым образом одухотворялась Лабасом, получая мечтательно-романтическую трактовку.

Начиная с 1920-х годов основное внимание художника захватила новая область техники – авиация. Его живой интерес к этому способу передвижения в известной мере был созвучен страсти романтиков владеть небом. Лабас создал своеобразный «аэрожанр», расширив установки остовцев новой темой. Целью многочисленных изображений дирижаблей, аэропланов, самолетов, парашютистов, пилотов, людей во время полета было желание автора передать реальные ощущения человека, никогда не испытанные им ранее. Для этого художник старался найти способ живописного воплощения. Лабас отмечал: «Ведь раньше не знали, каково состояние пассажира в полете, надо было его почувствовать. У меня не было образцов. Я ни у кого не видел изображения людей в самолете… “На большой высоте”, “Летчик”, “Пассажиры в самолете”, “В дирижабле”, “Аэропоезд” – это названия моих картин того времени (1920-е гг.)». Сам художник тоже решился стать пассажиром и в 1922 году даже пережил авиакатастрофу, которой посвятил отдельную картину и о которой подробно рассказал в воспоминаниях.

Один из любимых мотивов Лабаса – внутренний вид кабины аэроплана и самолета – представлен на картине «В самолете». В довольно просторном салоне непринужденно расположились пассажиры (один из них стоит), чувствуется, что пребывание в полете уже стало обыденным. Некоторые мирно беседуют, другие рассматривают через иллюминаторы пейзаж. Подробно переданы детали интерьера: большие, прямоугольной формы окна, по сторонам от которых расположено по одному креслу с высокими спинками и подголовниками. Небесно-голубой с серебристо-серым отливом колорит картины ассоциируется с небом и космосом, словно небесные голубизна и свет проникли в салон. Особая лабасовская манера, придающая масляным краскам прозрачную легкость акварели, сообщает его живописи воздушную легкость, передавая ощущение светлого и почти невесомого пространства. Созданный мастером образный мир очаровывает тонким сплавом технического и лирического начал.