Дмитрий Петрович Плавинский – российский живописец, график, автор объектов и инсталляций. После окончания Московского областного художественного училища имени 1905 года он много путешествовал, открывая для себя новые лики Земли и чужие культуры: побывал на Русском Севере и в республиках Центральной Азии, на Дальнем Востоке, Кавказе, в Молдавии. Художник не делил мир на Восток и Запад, его в равной мере интересовали язычество и христианство, буддизм и ислам. Через эти путешествия Плавинский пришел к убеждению, что мир един, а удаленные друг от друга географически и исторически культуры дополняют друг друга, составляя общую культуру.

Исключительно плодотворными для формирования творческой индивидуальности Плавинского стали поездки по российской глубинке – в Псков, Великий Новгород, Ферапонтово, Ярославль, Кострому, где он изучал древнерусское искусство и славянские древности. Он копировал фрески в разоренных храмах, читал церковные книги, всерьез увлекся славянской палеографией, знал все шрифты – устав, полуустав, скоропись.

Полученный в поездках опыт, размышления о путях истории и судьбах культур легли в основу творческого метода, который сам художник назвал «структурным символизмом»; суть его состоит в «расщеплении и поглощении образа пространством символов». Созданная таким способом «Стена Новгородского храма» подобна палимпсесту, средневековой рукописи, в которой полустертый первоначальный текст многократно покрывался новыми записями. Здесь нет композиции в привычном значении этого слова. На картине изображена стена храма, который невозможно идентифицировать, поскольку это фрагмент, иначе говоря, часть другого сложносоставного символа. На стене выстраиваются ряды символических сакральных образов и объектов, которые, в свою очередь, не поддаются прочтению. Они мерцают, проступают один в другом, сталкиваются и вытесняют друг друга, благодаря чему живописная поверхность приобретает особую – мистическую – подвижность, изменчивость и светоносность.

По его собственному признанию, Плавинский часто почти законченную картину записывал сверху новой, или вариантом первой, или совершенно несовпадающей композицией. И так на одном холсте иногда повторялось по нескольку раз. Вначале его смущал подобный способ работы над произведением, но с годами он осознал «неотвратимую художественную логику, где “культурный слой” создается постепенно, временным наслоением самостоятельно организованных композиций», а искомый образ «Единого Времени» возникает из наслоения памяти прошлого, динамики настоящего и знания о будущем.