Плавинский Дмитрий (1937-2012)
Плиты с рельефами из арабских букв
1970–1990
Размер - 30,3 x 30,3 x 7
Материал - дерево, марля
Техника - гипс, мастихин
Инвентарный номер - НТ О-89/1-2
Поступило из музея-заповедника «Царицыно». 2001
Дмитрий Петрович Плавинский – российский живописец, график, автор объектов и инсталляций. Вскоре после окончания Московского областного художественного училища имени 1905 года на рубеже 1950–1960-х годов он совершил свои первые длительные поездки в Центральную Азию и неоднократно возвращался туда впоследствии. Азия, по словам художника, заняла большое место в его душе и творчестве.
Тогда же возник его глубокий интерес к искусству и религиям Востока.
Когда Плавинский впервые попал в Азию, ислам оставался здесь одним из важнейших слагаемых национальной идентичности. В Советском Союзе отправление исламских ритуалов, с одной стороны, по-прежнему было повсеместным, а с другой – ислам превратился в отличительную черту этнической самобытности и национальной культуры.
Арабское письмо всегда было священным символом и главным выразителем идей ислама. Каллиграфия, что буквально означает «красивое письмо», тесно сплелась с искусством орнамента. Художественно исполненные тексты украшали рукописные книги, стены зданий и культовых сооружений, произведения прикладного искусства и предметы обихода. Гармония и ритм – основополагающие понятия эстетики средневекового Востока – вносили эмоциональное начало в каллиграфию. Формы букв часто служили поэтическими метафорами.
Памятники мусульманского искусства – архитектуры, письменности – стали для Плавинского объектами творческой рефлексии. Две плиты с рельефами из арабских букв представляют собой имитацию каменных архитектурных фрагментов, на которых с исключительной точностью художник воспроизвел Басмалу (Бисмилляхи ар-рахман ар-рахим – «Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного») – фразу, с которой начинается каждая (кроме девятой) сура в Коране, ее произносят в каждой молитве перед началом любого важного дела или поступка, а также перед трапезой, перед входом в дом и т.д. Создавая пластическую цитату из истории мусульманского искусства, включая ее в корпус своих произведений, художник предлагает собственную версию абсолютного искусства, в котором «линии судьбы разновременных культур человечества, переплетаясь друг с другом», складываются в образ «Единого Времени».