По окончании Академии художеств Николай Ге был удостоен большой золотой медали за картину «Саул у Аэндорской волшебницы» (1856, Русский музей) и получил право на шестилетнюю учебу за границей, куда отправился вместе с женой весной 1857 года. По пути он знакомился с собраниями европейских музеев Дрездена, Мюнхена, Парижа и в августе поселился в Риме. Здесь в 1858-м Ге встретил Александра Иванова и успел посмотреть «Явление Христа народу (Явление Мессии)» (1837–1857, Третьяковская галерея) перед возвращением мастера в Россию. Первые итальянские работы Ге создавались под влиянием творчества Карла Брюллова, на живописных образах которого он фактически воспитывался в Академии. «Он весь проникнут был стремлением создать что-нибудь брюлловское, что-нибудь вроде “Последнего дня Помпеи”», – вспоминал о тех днях брат художника.

Эскиз «Разрушение Иерусалимского храма» был написан в 1859 году и связан с замыслом одноименной картины, оставшейся неосуществленной. В основе сюжета, весьма популярного в европейской живописи и литературе первой половины XIX века, лежат события 70 года н.э., связанные с захватом и разрушением Иерусалима Титом Флавием Веспасианом. Известно, каким виделось воплощение найденной темы художнику: «Голодная толпа, среди них ложный пророк. Он ждет спасения с неба. Храм горит; попы сражаются. Тит выходит из храма, и за ним несут единственные остатки реальности этого удивительного храма с пустым Святая святых, которых не мог понять Тит». Исполненный эскиз не сильно отличается от описания. В центре многофигурной композиции изображена монументальная фигура пророка, окруженного группой убегающих священнослужителей слева и испуганных женщин – справа. За его спиной, почти сливаясь в общее серое облако, угадываются намеченные легкими линиями силуэты сражающихся, за которыми можно различить вереницу фигур, выносящих награбленное. Черные клубы дыма, разнонаправленные движения человеческих тел, множество реакций на происходящее усиливают атмосферу хаоса и ужаса запечатленного события.

Исследователи отмечают внешнюю схожесть многофигурной композиции эскиза Ге с исторической картиной «Осада Пскова» Карла Брюллова (1839–1843, Третьяковская галерея), но внутреннее содержание полотна обусловлено философскими размышлениями Ге о сущности идеалов добра и правды, о ложных и подлинных ценностях, оно созвучно переживаниям ищущего путь начинающего мастера, в тот период глубоко неудовлетворенного собой и своим искусством.