Триптих Дмитрия Жилинского «1937 год» необычен по форме и содержанию. Долго и мучительно искал художник решение для реализации этого важного замысла, связанного с судьбой арестованного и расстрелянного в годы сталинских репрессий отца. Была готова основа, сделан левкас, но Жилинский, работая над эскизами будущей композиции, все не решался приступить к большой картине. Финальным импульсом к ее созданию стал фильм режиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние» (1984). Дмитрий Жилинский вместе с женой, скульптором и графиком Ниной Жилинской, был на его закрытом показе. Вернувшись домой, Нина, лишенная возможности говорить из-за перенесенного инсульта, отбросила стоявшие у стены работы, которые закрывали собой плиту с левкасом, и знаками показала Дмитрию: «Пиши!»

В композиции центральной картины триптиха художник намеренно отступил от буквальной трактовки эпизода обыска и ареста отца. Жилинскому не довелось стать очевидцем этой сцены дома. «Мне было десять лет, когда я бежал из школы и вдруг увидел отца на линейке с крыльями. Он сидел между двух военных, и мне показалось это прекрасным – военные, коляска... Удивило только то, что на отце в теплый октябрьский день была меховая шапка и шуба. И еще – он как-то грустно помахал мне рукой...

Когда я пришел домой, то застал плачущую мать и бабушку, напуганного брата и перевернутый дом: разбросанные вещи, выдвинутые ящики, разорванные книги... Это был последний раз, когда я видел отца», – вспоминал художник.

В пластическом решении картины Жилинский стремился соединить документальную достоверность изображенной сцены с ее символическим прочтением. Фигура отца с поднятыми руками отсылает к сценам Распятия. Особая роль принадлежит цвету: белый – знак чистоты и мученичества, красный – цвет крови и жертвенности. Авторская рама произведения также участвует в раскрытии общего замысла, очерчивая поле картины наподобие траурной ленты. На ее верхней планке Жилинский поместил надпись: «Посвящаю без вины погибшим в годы репрессий и беззакония». Внизу, рядом с датой «1937 год», в раму вмонтирована копия справки о посмертной реабилитации отца.

В момент показа картины на Всесоюзной выставке в Манеже стало заметно, что она выпадает из общего экспозиционного ряда – серьезностью темы и монументальностью пластического решения. Этому значительному произведению требовалось свое пространство. Так появились боковые части триптиха: букеты цветов, написанные на траурном черном фоне.