Рассматриваемый пейзаж является самой ранней работой Матвеева в собрании Третьяковской галереи. Тем не менее написана она была уже в Италии, куда живописец уехал в 1779 году. Мастер демонстрирует твердое владение приемами построения классицистического пейзажа. Создавая такой ландшафт, живописец должен был отталкиваться от натурных впечатлений, но при этом облагораживать натуру, выстраивая «сочиненное» пространство по особым правилам.

В Риме Матвеев прожил не один десяток лет. В поисках видов художник часто отправлялся в окрестности Вечного города, в 24 км от которого расположен Тиволи. Это поселение известно с античных времен, и до сей поры там сохранилось немало древних сооружений. Одно из них, античный мост Понте Лукано, Матвеев запечатлел на рассматриваемой картине. Однако мост, наделенный символическим значением, напоминающий о течении времени, о величии ушедшей в прошлое цивилизации, занимает далеко не центральное место в композиции. Художник выстраивает пространство таким образом, что зритель вынужден совершить мысленное путешествие вглубь картины по дороге, идущей вдоль живописнейшей долины. Стаффажные фигурки у края полотна исполняют роль «попутчика», направляя взгляд зрителя и наполняя движением величественный пейзаж, словно застывший под неиссякаемым, неизменным солнечным светом.

Отсутствие симметрии и кажущаяся естественность делают вид необычайно живописным. Между тем Матвеев тщательно следует классицистическому канону, уподобляя ландшафт театральной сцене. По сторонам художник располагает наиболее темные по тону высокие деревья, играющие роль кулис. Им присуща почти скульптурная лепка формы и точная передача деталей. Расположенные в глубине предметы проработаны менее детально, но и им мастер смог придать не меньшую выразительность благодаря искусному использованию градаций цвета. Тонкое колористическое чутье Матвеева отмечал П.П. Свиньин: «Произведения его отличаются синеватым тоном, который вместо того чтобы распространять холодность – покрывает какою-то приятною завесою, особливо удаленные предметы».

Матвеев восхищался итальянской природой, полагая, что она была создана для того, чтобы производить художников. Живые впечатления от столь совершенной натуры, облагороженные представлениями об идеальном ландшафте, превращали каждый вид мастера в образ прекрасной Аркадии.

К подобному сюжету художник обратился позднее – «Вид в окрестностях Тиволи» (1819).